Дело №306

В том городе, где до назначения в столицу работал Турбаев, преступники, как местные, так и «гастролеры», боялись его и предпочитали объезжать опекаемую им территорию. Еще до Отечественной войны в газетах промелькнуло сообщение о том, как он задержал несколько отпетых бандитов, засевших в каменном особняке. На двери особняка люди Турбаева наложили стальные щиты, и в окна, чтоб избежать напрасного пролития крови, пожарные во время сильного мороза направили из брандспойтов могучие струи воды. Через двадцать минут преступники один за другим стали выпрыгивать со второго этажа и сдались «на милость победителя».

Комиссар редко терял хладнокровие, и его спокойный голос действовал на сотрудников куда убедительнее, чем сердитый окрик иного горячего начальника.

Когда оперативные работники начинали сомневаться в себе, наталкивались на особые сложности, они, не стесняясь, шли за советом к комиссару. Опираясь на свой богатый опыт, он уверенно, но по-товарищески приходил им на помощь.

- Интересное дело! - сказал Турбаев, выслушав Градова. - Инсценировано все очень хитро. И, что там ни говорите, вас сбили со следов, запутали. - Он взял деревянное пресс-папье, поставил его на ручку, крутнул. И оно завертелось по столу, как волчок. - Конечно, преступному шоферу повезло. Дождь… Пострадавшая упала… Прогон машины по колючей проволоке хорошо задуман и еще лучше выполнен. Человек не растерялся, сразу нашелся: уверенно угнал машину за сокольническую рощу, а потом превратился в «невидимку». Да, дорогой майор, этот тип - опасный экземпляр. Согласен с вами - чувствуется опытная преступная рука. И он не должен больше разгуливать на свободе. Вы поняли меня?

- Да, товарищ комиссар, - ответил Градов. - Спасибо. Вы подтвердили мои мысли, улики - уликами, но…

- А как работает у вас лейтенант Мозарин?

- Ничего. Неопытен еще, но со смекалкой и огонек есть.

- Может быть, возьмете себе в помощь еще кого-нибудь?

- Нет, не стоит. Парень с самолюбием, зачем его обижать?…

Следующим утром в ленинском уголке собрались все милиционеры, которые дежурили двадцать восьмого июля после двадцати двух часов в районе Сокольнического парка.

- В двадцать два ноль пять автомобиль номер восемьдесят два - тридцать пять был на улице Горького, - рассказывал майор милиционерам. - Минут через двадцать он уже мчался вдоль ограды Сокольнической рощи. Может быть, человек сразу оставил машину, заведя ее на место пожарища. А может быть, он дожидался прекращения ливня и после этого ушел? Так или иначе, дело было в районе ваших постов. Кто-нибудь из вас видел этого водителя, как вы сейчас видите меня? Вот, прошу вас, товарищи, постарайтесь припомнить тот вечер.

Милиционеры молчали. Потом один, во втором ряду, поднялся с места.

- Разрешите, товарищ майор! Было это в двадцать три с минутами. Шел гражданин, с виду выпивший. Смотрю, у него полы пиджака здорово оттопыриваются. Я шагнул ему навстречу, а он - бежать! Ну догнал, посмотрел. Автомобильные приборы. «Где взял?» - «В мастерской, из починки только что». - «Какая, говорю, теперь мастерская, в одиннадцать вечера? Говори адрес!» Ну признался он, что украл автомобильные приборы. Я отвел его в отделение.

- Спасибо, товарищ! - сказал Градов.

- Удивила меня одна гражданочка, товарищ майор, - начал широкоскулый усатый сержант Попов, вставая и посмеиваясь. - Случилось это, когда дождь уже перестал. Контролерша проверяла в автобусе билеты у пассажиров. У одной гражданки билета не оказалось. Дескать, крупные деньги, кондуктор не менял! Ну контролерша, известное дело, штраф! А гражданка вылезла, не хочет платить, да и ходу от контролерши. Та догнала ее, тащит ко мне. Объясняю: «Вы нарушили постановление Моссовета. С вас штраф». Она раскрывает сумочку, дает сотню. А у меня сдачи и полсотни не наберется. Предлагаю пройти до почтового отделения, там разменяют. Она говорит: «Некогда! Давайте сколько есть, остальные себе оставьте!» Ну, тут я пристыдил ее, подвел к фонарю, документ потребовал. Конечно, народ набежал. Смотрю - дает мне шоферские права. Все в порядке. Хочу вернуть, а женщина, пока я права смотрел, сквозь народ пробилась и на автобус вскочила. Я дал свисток, да шофер не расслышал. С чего она так, непонятно! Я доложил об этом командиру отряда. Права и девяносто рублей сдачи утром в пакете отправили с мотоциклистом.

- А какая она из себя, эта женщина? - спросил Градов.

- Молодая, - ответил Попов, - в белом платье, рукава короткие. Вся промокшая.

- Не заметили, какие у нее туфли?

- Белые.

- А на чье имя были шоферские права?

- Сейчас скажу, - проговорил сержант и, достав записную книжку, перелистал ее. - На имя шофера-любителя Людмилы Павловны Иркутовой. Ермолаевский, дом номер семнадцать-Б, квартира шестьдесят семь.

11