Дело №306

В октябре тысяча девятьсот двадцатого года, накануне разгрома Врангеля, прокурор Куракин эвакуировался из Севастополя вместе с дочерью и внучкой Магдой в Константинополь, а затем с частью белых эмигрантов переехал в Берлин.

В эмиграции Магда воспитывалась в семье деда Куракина,. где говорили по-русски. С тысяча девятьсот двадцать третьего года она - воспитанница белоэмигрантского «Института для благородных девиц имени императрицы Марии Федоровны». Затем училась в берлинской фармацевтической школе. До захвата власти Гитлером судилась вместе с группой белоэмигрантов-аферистов за подделку банковских векселей.

В тысяча девятьсот тридцать пятом году стала нацисткой, завербована гестапо, работала тайным агентом среди русской эмиграции. Вышла замуж за Фридриха Тотгаста, одного из провинциальных руководителей «Гитлерюгенда», убитого в декабре тысяча девятьсот сорок первого года при разгроме фашистской армии под Москвой.

В годы войны Магда Тотгаст служила помощницей-лаборанткой известного военного преступника Фридриха Кнопблоха, старшего врача гитлеровских концлагерей на территории оккупированной Польши. Вместе с ним участвовала в насилиях и зверствах, чинимых над заключенными.

«Лаборатория» Кнопблоха проводила чудовищные и мучительные эксперименты над детьми, в результате чего умерщвлены тысячи польских, русских, украинских, еврейских детей».

Турбаев на секунду оторвал взгляд от справки и пояснил:

- Об этом подробно изложено в книге о Нюрнбергском процессе над гитлеровскими военными преступниками, - и продолжал читать справку: - «После войны Магда Тотгаст осуждена на двадцать лет заключения, которое отбывала в американской зоне послевоенной Германии. Была досрочно освобождена и обучалась в шпионско-диверсионной школе под Мюнхеном.

По окончании курса была снабжена фальшивыми советскими документами, шифрами, кодами, оружием, ядами и вместе с другими диверсантами, ныне задержанными работниками госбезопасности, переброшена на территорию СССР.

Магде Тотгаст было предписано пробраться в Москву, поступить на службу фармацевтом в одну из аптек, возглавить явочный и передаточный пункт тайной агентуры, а также снабжать агентов ядами и химикалиями, необходимыми для шпионской и диверсионной деятельности.

По замыслу руководителей Магды Тотгаст, аптека, куда ежедневно приходят сотни людей и сдают бумажки с рецептами, должна была стать идеальным местом явки и «почтовым ящиком» тайной агентуры. Магде Тотгаст также было поручено вербовать тех лиц, местонахождение которых ей указали.

Но над шпионско-диверсантским гнездом нависла угроза провала. Учительница 670-й школы В. П. Некрасова могла разоблачить матерую преступницу «Рыжую Магду». Не зная, как ей поступить, Тотгаст вступила в шифрованную связь с резидентом своей группы, именуемым Семеном Семеновичем, и получила от него указание любыми средствами сохранить явку в аптеке, а учительницу Некрасову ликвидировать».

- Семен Семенович? - переспросил Градов. - Стало быть, телеграмма, адресованная Карасевой, была подписана резидентом…

- Ну, - сказал Турбаев, - остальное вы сами хорошо знаете! - И он положил на стол справку. - Я только хочу обратить ваше внимание на то, что, во-первых, диверсантка, совершая политическое преступление, прикрывала его уголовным, то есть обычным наездом на пешехода. И риска меньше, и наказание намного легче! Во-вторых, пыталась довольно ловко направить нас по следам ни в чем не повинной Иркутовой. И, в-третьих, что особенно бросается в глаза, взяла себе в помощники еще ранее завербованный уголовный сброд.

Должен сказать, что грабитель, спекулянт, скупщик краденого, расхититель социалистической собственности, аферист - эти уголовные преступники, спасая свою шкуру, нередко попадают в сети иностранной агентуры. Но такова логика жизни: человек, отколовшийся от советского общества, становится игрушкой в руках врагов нашей Родины…

Москва, 1949-1950 гг.

ВОЛК

1

Ольга сняла со стола синюю скатерть и бережно расстелила на нем большой плотный лист бумаги с ярко #8209;красным заголовком «Конструктор № 10». Она поставила на стол пузырек с клеем, разложила отпечатанные на пишущей машинке статьи, заметки и стихи - да, были, как всегда, и стихи! Забравшись с ногами на стул, молодая женщина устроилась поуютнее и замурлыкала:

А ну #8209;ка, песню нам пропой, веселый ветер,
Веселый ветер, веселый ветер!

Ольга осторожно наклеила передовицу и, чтобы быстрее просох клей, подула на нее, смешно прищурив глаза. Прочитав заметку о молодых конструкторах, она зачеркнула одну фамилию: этого парня, пожалуй, не стоило критиковать - ведь вчера он сдал наконец чертеж начальнику бюро. Под заметкой Ольга поставила карикатуру на заместителя директора завода: собираясь чихнуть, он морщил нос, и от этого его усы топорщились. Под карикатурой были приведены слова замдиректора, которые он сказал ей, Ольге, редактору стенной газеты: «От всех ваших требований мне и чихнуть некогда».