Дело «Норильский никель»

Стоило ли тогда разрушать сильное государство, которым являлся Советский Союз? Не целесообразней ли было бы постепенно проводить реорганизацию системы государственного управления, направленную на усиление контролирующей роли государственной власти за сбором налогов, за решением социальных программ общегражданской направленности и сведение к минимуму случаев непосредственного вмешательства государственных органов власти и управления в решение субъектами предпринимательской деятельности конкретных экономических задач.

Однако авторы методики промышленной приватизации по-Чубайсу понимали, что сохранение СССР отодвинуло бы их деятельность по реализации задуманных планов реорганизации экономики России на задний план, откуда ей бы уже не было возврата. Кабинет Министров Союза ССР, опираясь на статью 4 Закон СССР «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий», наверняка не одобрил бы приватизацию промышленных предприятий и объединений (концернов), которые обеспечивали интересы «обороны и безопасности государства, охраны окружающей среды и здоровья населения, а также необходимости обеспечения монополии государства на отдельные виды деятельности».

Это значит, передаче в частные руки точно не подлежали бы государственные промышленно-отраслевые объединения (концерны), специализировавшиеся на разведке, добыче, переработке и реализации полезных ископаемых, являвшихся, к тому же, достоянием всего многонационального народа, населявшего Российскую Федерацию (нефть, руды черных и цветных металлов, драгоценные камни и тому подобное). Не подлежали бы приватизации конструкторские бюро и лаборатории, связанные с военнопромышленным комплексом страны, предприятия тяжёлого машиностроения и энергетики, то есть именно то, что итак в Советском Союзе без всяких нововведений функционировало как часы и не нуждалось в «:новых хозяевах». В результате частнособственническая инициатива граждан, а также привлекаемые в результате приватизации инвестиции были бы направлены на развитие, прежде всего, отдельных отсталых секторов экономики страны: сельское хозяйство, текстильная промышленность, общепит, розничная сфера услуг, коммунально-бытовое хозяйство населённых пунктов и так далее.

Однако зарубежных специалистов, консультировавших исполнявшего обязанности Председателя Совета Министров Российской Федерации Егора Гайдара и его соратника Анатолия Чубайса, интересовала возможность создания через правовой институт частной собственности механизма влияния государств так называемой развитой демократии на процессы формирования как внутренней, так и внешней политики России. Совершить это скорейшим образом было возможно посредством передачи в собственность малой группы частных лиц, воспринимаемых на Западе в качестве сторонников или даже проводников заокеанских стандартов демократии, крупнейшие промышленно-отраслевые добывающие природно-сырьевые ресурсы объединения (концерны), от деятельности которых существенно зависело функционирование всей российской экономики, а также формирование доходной части бюджета Российской Федерации.

При таком подходе Советский Союз с его достаточно развитой государственной машиной контроля, убеждения и принуждения, частично сохранившейся идеологией социалистического развития, готовый в любой момент пойти по схожему с китайским вариантом пути развития реформ, им не был интересен. После же развала СССР зарубежные советники — сторонники глобализации мировой экономики, действуя через правительство реформаторов Егора Гайдара, попросту включили Россию сырьевым придатком экономик более развитых стран мира, чему имеется достаточное количество свидетельств. Им не составило труда убедить членов российского правительства, что якобы лишь крупный частный капитал позволит укрепиться в России всерьёз и надолго демократическим завоеваниям, что российскому президенту вкупе с небольшой группой крупнейших капиталистов страны, контролирующих самые доходнейшие промышленноотраслевые объединения, легче будет удержать российское общество на демократическом пути развития.

Впервые успешное единение действовавшего в стране политического режима Бориса Ельцина с крупнейшим частным капиталом, ещё только формировавшимся по итогам неправомерно проводившейся приватизации, произошло весной — летом 1996 года, когда средства из ловко приватизированной прибыли по сути ещё государственных нефтедобывающих и горнодобывающих компаний были направлены на финансирование избирательной кампании первого российского президента.