Дело «Норильский никель»

Это, прежде всего, касалось приватизации рентабельнейших промышленно-отраслевых предприятий и объединений (концернов), специализировавшихся на добыче, переработке и реализации природного сырья (полезных ископаемых), по этой самой причине приватизировавшихся по первому варианту приватизационных льгот. Ведь не случайно именно на приватизации прибыли от добычи, переработки и реализации нефти и её сопутствующих продуктов, руд чёрных, цветных и благородных металлов, возникло и поднялось большинство крупнейших российских олигархов.

В отношении не особенно рентабельных или даже убыточных промышленных предприятий и объединений всё было намного сложнее. Изначально здесь речь не шла о приватизации прибыли, поскольку её просто не было в должном количестве, либо не было вовсе. В данных случаях приватизировались имущественные комплексы с их правами на нематериальные активы (права на пользование землеотводами), реализуя которые, новые собственники тут же получали доход, стремясь получить прибыль, либо путём изменения функциональной направленности бизнеса через реорганизацию производства создавали на прежней промышленной базе уже рентабельные производства, приносившие прибыль.

Главное заключалось в том, что при любом раскладе в случае приватизации не особенно рентабельных или даже убыточных промышленных предприятий и объединений, приватизация прибыли, по понятным причинам, не предшествовала приватизации самих производственных имущественных комплексов. К таким юридическим лицам относились тысячи мелких и средних предприятий, в ряде случаев приватизировавшихся по второму и третьему вариантам приватизационных льгот, ведь высокопоставленные госчиновники не настаивали на своём участии в перераспределении их контрольных пакетов акций, «добросовестно» оставляя «производственную мелочь» остальному российскому народу.

Комментируя все три варианта промышленной приватизации, первый заместитель председателя Госкомимущества России Пётр Мостовой, как бы оправдываясь, говорил: «Конечно, первый вариант льгот ни в коем случае нельзя рассматривать как какое-то наказание или ущемление прав коллектива. В большинстве случаев он скорее благо. И на самом деле применение его, когда сам коллектив не проявил инициативы в акционировании, просто вытекает из Закона. А им предусмотрено, что если коллектив высказался за другой вариант льгот — это его право и оно реализуется. Но если ни один из вариантов не набрал большинства голосов, значит, реализуется первый вариант. Вот и вся причина этого условия законодательства».

На момент этого своего интервью, данного в 1993 году корреспонденту журнала «ЗАКОН», Пётр Мостовой наверняка имел лишь общетеоретическое представление о возможных направлениях развития процессов промышленной приватизации по-Чубайсу, поэтому, он и рисовал буквально таки идеалистическую картинку: «Какой из вариантов льгот предпочтительнее, зависит каждый раз от вполне конкретных условий. Когда разрабатывались эти варианты, они с самого начала ориентировались на определённые приоритеты… Допустим, у директора есть хороший инвестор, но у него неважные отношения с коллективом. Для него, конечно, предпочтительнее первый вариант. Потому что голосующих акций у коллектива в этом случае существенно меньше, а возможности приобрести самому больше акций на чековом аукционе и с помощью пятипроцентного фонда для руководителя по закрытой подписке дают возможность директору собрать солидный пакет акций. Другой случай: у руководителя хорошие взаимоотношения и с коллективом и с инвестором. Тогда предпочтительнее становится второй вариант, поскольку при нём он получает сразу контрольный пакет акций, из которого он может впоследствии по договоренности с работниками немалое количество акций приобрести и для себя. Наконец, в том случае если на предприятии есть сплочённая команда, группа единомышленников, и у неё нормальные отношения с коллективом, тогда, естественно, реализует третий вариант. Судьба предприятия сразу же переходит полностью в руки этой команды, члены её получают немалые льготы, но и должны предоставить соответствующие гарантии». (Журнал «ЗАКОН», № 9, сентябрь 1993 года, стр. 59 — 60)

Заметим, Пётр Мостовой ни слова не проронил о том, зачем, скажем, директору самому или при помощи средств какого-либо инвестора приобретать «солидный пакет акций» акционированного и приватизируемого промышленного объединения (концерна), если высокопоставленные госчиновники всё равно задумали оставить его «с носом», отдав «на блюдечке с золотой каёмочкой» постороннему дяде контрольный пакет акций.

Наибольшее распространение при переходе в частную собственность предприятий и промобъединений (концернов) России получили первый и второй варианты льгот, поскольку оба они содержали в себе наиболее приемлемые для Государства и трудовых коллективов условия приватизации.