Дело о Бермудском треугольнике

Спал Хуан Мигуэл около шести часов. Он просил Юрия Алексеевича разбудить его через четыре, но Леденев решил дать капитану как следует отдохнуть.

Начинался рассвет, когда де ла Гарсиа вновь принял управление судном. Яхта ходко бежала на запад, капитан прикинул по карте пройденное за ночь расстояние и решил, что можно взять на десяток градусов севернее.

— Отдыхайте, Юрий Алексеевич, — сказал он Леденеву. — На восходе солнца определю поправку компаса, потом возьму высоту солнца для долготы, а в обед рассчитаю широту по меридиальной высоте. Тогда и смените меня снова. А пока отдыхайте, пожалуйста.

Леденев так и сделал.

Крупная зыбь поднимала и опускала «Голубку». Хуан Мигуэл включил автоматическое устройство и сидел в кокпите, ожидая, когда солнце коснется горизонта. В этот момент он засечет по компасу его азимут и рассчитает поправку компаса.

В одиночестве легче думается, и де ла Гарсиа принялся размышлять о случившемся с ним и русскими товарищами, об исчезнувшей родине, о свалившихся на их головы из сорок шестого года гринго, к которым капитан испытывал противоречивые чувства.

Сейчас «Палома», по предложению Джеймса Октавиана Рейнолдса, второго пилота погибшей «Дакоты», шла в Порт-Артур, штат Техас, где его родной дядя владел нефтеперегонными заводами. До того «Палома» уже ходила к острову Ки-Уэст и в район, где полагалось быть городу-курорту Майами. Ни военно-морской базы на Ки-Уэсте, ни каких-либо признаков цивилизации на побережье Флориды они не обнаружили.

— Мой дядя — хозяин Порт-Артура, — заявил Рейни. — И если там хоть что-то сохранилось, мы можем рассчитывать на его помощь.

Рейнолдс упорно не хотел верить, что их забросило в иное время. Он был убежден, что Соединенные Штаты и Куба подверглись нападению с помощью особого вида оружия. Ведь в том времени, откуда он появился на «Паломе», уже взорвали атомную бомбу в Хиросиме, а генерал Исии Сиро развертывал в Маньчужурии плацдарм для бактериологической войны…

— Так мы и будем бродить по свету, навещая родственников, — проворчал Эб Трумэн. — Мне думается, что надо искать , чтобы вернуться в собственное время, здесь или, может быть, на Бермудах.

Второго пилота поддержал майор Нимейер.

— Давайте сходим в Порт-Артур, — сказал он. — Даже если там все так же, как везде, где мы побывали, это знание будет нам на пользу. Тогда не останется сомнений по поводу произошедшего. И по возвращении примемся исследовать район, из которого нас перебросило сюда. Словом, последняя попытка…

И пошли они в Порт-Артур.

«Что мы найдем там? — думал Хуан Мигуэл. — Опять сплошные заросли тропического леса на побережье, диковинных чудовищ и абсолютное безлюдье… Сто пятьдесят миллионов лет, сказала Нина. Пожалуй, это многовато для одной человеческой жизни. Какая же чертовщина скрывается на этом восьмидесятом меридиане? Может быть, этот большой круг есть своеобразное кольцо Мёбиуса? Оно непостижимым образом вывертывается и перебрасывает материальные предметы в другое время… Но под воздействием каких сил совершается это? Связан ли этот механизм с естественными причинами, порожденными гигантскими смещениями больших масс воды в районе Саргассова моря, или этот эффект искусственного происхождения? И в каком случае у нас больше надежды на возвращение? Не работа ли это пришельцев-инопланетян? Представим, что некая цивилизация открыла наш мир. Она принимается изучать его и может при этом даже не подозревать, что имеет дело с разумными существами. Вполне вероятно, что разум пришельцев принципиально отличен от нашего, обладает особенностями, которые исключают всякое взаимопонимание. Пришельцы выхватывают из нашего мира приглянувшиеся им корабли и самолеты, транспортируют их во времени и в пространстве, одним словом, накалывают на чудовищные гербарии. Иногда им нужно произвести забор только биологической массы, вот и исчезают экипажи «Марии Целесты», «Морской птицы» и «Кэррол Дьюринг»… Исчезают самым непостижимым образом. Ведь оказалась на той же «Марии Целесте» одна из кают забаррикадированной изнутри! Дверь закрыта изнутри, а в каюте никого не было… Фантастика? Вот именно. А разве то, что произошло с нами, не фантастика?»

Стайка дельфинов вынырнула у кормы «Паломы». Грациозные, изящные животные шутя обошли яхту, пересекли ее курс, оказались с другого борта и принялись выпрыгивать из воды, то обгоняя яхту, то отставая от нее.

Хуан Мигуэл с улыбкой смотрел на дельфинов. Он любил их, красивых и смышленых.

Вдруг хлопнул стаксель. Капитан взял влево, парус дернуло, он снова наполнился ветром.

«Размечтался, — сердито подумал о себе де ла Гарсиа. — Давно пора ставить грот, а я сижу тут и философствую…»

Но сначала он решил пройти на бак и осмотреть носовые паруса. И стаксель, и кливер едва ли не сутки боролись с циклоном, их стоило обтянуть.