Дело о бледном вампире

— Это рации, приемники и другие очень нужные вещи. Их уже некуда складывать, — ответил на ее немой вопрос Олежка. Он в этом году оканчивал школу и потому несколько свысока смотрел на Катьку и ее малолетних знакомых. — Так зачем пришли-то?

Ромка окинул взглядом Олежкину технику, отметил огромное количество старых журналов по радиотехнике, которые не помещались в шкафу и лежали повсюду: на столе, на подоконнике, на полу…

«Сколько макулатуры», — подумал он, а вслух произнес:

— Нам срочно нужен металлоискатель. Есть он у тебя? Нам ненадолго, мы попользуемся и сразу тебе отдадим.

— А зачем он вам? Монеты, что ли, искать? — безразличным голосом спросил Олежка.

— Откуда ты знаешь? — удивился Ромка.

— А их сейчас многие ищут. — Видно было, что поиски кладов Олежку ничуть не занимают, радиотехника для него значит гораздо больше. — А ты что, сам его собрать, что ли, не можешь?

— Я? Не могу. А как его собирать?

— Очень просто. Для примитивного металлоискателя нужно взять моток медной проволоки, любую, но желательно очень хорошую батарейку, наушники от плеера, пару транзисторов, пять-шесть сопротивлений, пару конденсаторов… — говоря все это, Олежка рылся в ящиках стола и в шкафу и извлекал из них нужные предметы. Затем достал паяльник и приступил к делу.

— Нужно спаять мультивибратор и подключить его к петле из медной проволоки. Затем подсоединить наушники… — комментировал он свои действия.

Через некоторое время доморощенный прибор был готов. Изобретатель достал из кармана монету, бросил ее на пол, надел на Ромку наушники.

— Ищи.

— Как? — опешил Ромка.

— Води петлей по полу и слушай сигналы.

Ромке пришлось согнуться в три погибели, так как провод от наушников был не очень длинным. Он услышал в ушах непрерывный писк и поводил медным щупом по полу. Вдруг писк изменил тон. Ромка пошарил в том месте рукой и, не глядя, поднял с пола маленькую монетку.

— Гениально! Классно! — завопил он. — Мы это все тебе вернем, ты не сомневайся.

Польщенный похвалой, Катькин приятель снисходительно кивнул.

— Желаю удачи. Когда свой клад найдете, не забудьте показать мне.

— Это мы тебе железно обещаем.

Глава VII ПУСТОЙ ТАЙНИК

Ромке неудержимо захотелось тут же отправиться на поиски клада, но какая-то неведомая сила влекла его в театр. Интересно, как выглядит Марина со сцены? Однако всю дорогу он ныл, что этот спектакль ему сто лет снился и тыщу лет не нужен.

— Я с Мариной Владимировной договорилась, что мы придем. Неужели тебе не хочется посмотреть, как она играет? Тебе спектакль понравится, вот увидишь, — заверяла его Катька. — А клад там сто лет лежит, и за оставшиеся три часа ему ничего не сделается.

— Не сто, — поправил ее Ромка. Он во всем любил точность. — Меньше.

— Ну, почти семьдесят, это дела не меняет.

Очутившись в театре, Ромка вообще перестал думать о кладе. Он погрузился в атмосферу ни с чем не сравнимого предвкушения чуда, памятного с детства радостного волнения. Первым спектаклем, который он увидел в своей жизни, была «Золушка». Тогда, совсем маленький, он не отрывал от сцены завороженных глаз: в реальности увиденного он, как всякий ребенок, ничуть не усомнился.

Потом, примерно через год, мама повела его в ТЮЗ на премьеру «Головы профессора Доуэля». Ромке исполнилось уже пять лет, и он хорошо помнил, как они зашли в гримуборную к одному актеру, доброму и привлекательному дяде Саше. Валерия Михайловна была там по долгу службы — ей требовалось написать на этот спектакль рецензию, а дядя Саша не только играл в нем главную роль, но и являлся его режиссером.

Мама поговорила с ним, а потом они с Ромкой пошли в зрительный зал, но их туда не пустили, так как первое действие уже началось. Пришлось им подниматься наверх, в бельэтаж, и на это тоже ушло некоторое время. То есть когда они наконец уселись в самом последнем ряду, спектакль уже был в полном разгаре. На сцене Ромка увидел говорящую голову, у которой не было ни рук, ни ног, вместо них только одни трубочки. И вдруг откуда-то взялся дядя Саша и стал грубо кричать на и так кругом несчастного бестелесного профессора Доуэля. Каким же он стал злым и противным, совсем не таким, каким был всего несколько минут назад.

— Мама, почему он кричит?! — Ромкин голос разнесся по всему залу. — Скажи ему, что так нельзя!

Не сразу Ромка смог понять, что дядя Саша — не плохой человек, а просто играл такую роль — зловредного профессора Керна. Но и тогда, когда до него дошло, что в театре все происходит понарошку, он стал требовать от него определенной достоверности. То есть условность в его понимании должна иметь меру. Например, в том же ТЮЗе ему очень не понравились три мушкетера, отправляющиеся совершать свои подвиги на деревянных лошадках. Лучше б из-за кулис доносилось конское ржание — ведь воображение всегда превосходит реальность. И еще Ромка любил, когда на сцене был занавес, который раздвигался перед началом действия и тоже будил воображение, и терпеть не мог открытых сцен…