Дело о бриллиантах. Дело о мумии

Кристер плюхнулся в директрисино кресло.

– Ну всё, хватит с меня. Больше я сюда ни ногой, – сказал он через минуту и поднялся. – Сегодня же напишу заявление об уходе!

Барбара Пальм на всех парах неслась к музею вместе с полицейским, которому она сообщила о происшествии сразу после звонка Кристера Лёна.

Когда сторож, Майя и Лассе спустились в зал с мумией, они тут же увидели ещё одну пустую раму! Пропала вторая картина!

В зале было полно народу. Полицейский что-то писал в блокноте.

Директриса расхаживала туда-сюда, размахивая руками и причитая.

Уборщица косо смотрела на всех, кто испачкал грязными ботинками вымытые полы.

Кассирша Пернилла Грэн, разинув рот, уставилась на пустую раму. Кристер Лён обречённо вздыхал.

А мумия лежала себе в саркофаге. Лассе и Майя переглянулись. Ребята догадались, кто похитил картины!

Глава 6 «Я хотела поглядеть на неё!»

Некоторое время спустя Барбара Пальм позвала всех к себе в кабинет.

– Наши юные друзья Майя и Лассе хотят кое-что нам рассказать, – сказала она с кислой миной. – Надеюсь, они сообщат нам важные сведения. Репортёры с телевидения и журналисты из газет ждут у входа, хотят взять у меня интервью.

– На самом деле мы сперва поверили, что мумия ожила и похитила картины, – начала Майя. – По сторожу было не сказать, что он врёт. Вдобавок существует куча историй о проклятиях египетских гробниц и мести мумий…

– Но как мумия разбинтовала свои повязки?! – встрял Лассе. – На фотографии с камеры наблюдения хорошо видно руку, которая держит нож. А руки мумии плотно прибинтованы к её телу. Ну и как она освободилась, а?

– Главное несоответствие в письме. Зачем мумия потребовала пять миллионов крон? – продолжила Майя. – В общем, мы стали подозревать сотрудников музея. Вот, скажем, Перниллу, которая ни в чём себе не отказывает, живёт в шикарной квартире и покупает дорогие наряды. Но вчера вечером мы увидели её в спортивной машине с богатым поклонником и поняли, что всё это, возможно, покупает ей он.

– А кому ещё позарез нужны деньги? Разумеется, сторожу. Когда у тебя семеро детей, деньги лишними не бывают, – сказал Лассе и покосился на Кристера Лёна, который согласно кивнул. – А по ночам в зале с картинами, кроме него, никого нет. Но как же ему удалось вырезать картины из рам? А когда он выбежал рано утром из зала, он был перепуган так, будто и правда увидел привидение.

Лассе сверился с пометками в блокноте.

– Мумия написала весьма хитрое послание, – продолжал он. – Все сразу подумали, что она всё это творит ради денег. Но не догадались, что дело не в деньгах. Главное для мумии – это месть! «Месть мумии страшна, но справедлива», – так было написано в письме. Значит, вор гнался не деньгами. Он хотел за что-то отомстить. Правда, Корнелия?

Все, кто был в кабинете, перевели взгляд на уборщицу. Корнелия Хаммарберг пару секунд помолчала, а потом выпалила:

– А чего это вы меня спрашиваете? Думаете, это я, что ли?

– Сегодня утром в зале, из которого пропали картины, находился человек, которого здесь быть в это время не должно, – изобличающим тоном сказал Лассе. – И это вы, Корнелия! Барбара Пальм рассказала нам, что вы приходите на работу в пять вечера. Так что же вы здесь забыли в девять часов утра?! На работу вам добираться долго, на автобусе доехать вы бы не успели, пусть даже кто-нибудь позвонил бы вам и рассказал об очередной краже. Вы никуда не уезжали с вечера, поэтому и оказались здесь утром. Вы были тут всю ночь! Правда же?

– Да правда, правда! Я украла картины. Я хотела помешать этой гнусной Барбаре Пальм! Но не удержалась и решила остаться. Я хотела поглядеть на неё! Поглядеть, когда она узнает о краже ещё одной картины. Мне хотелось, чтобы она на своей шкуре испытала те же страдания, что и я по её вине.

Уборщица метнула злобный взгляд на директрису. Глаза её горели от ярости. Корнелия продолжила:

– Я и решила: раз не может она управлять музеем, пускай освобождает директорский пост. Она с самого начала к нам по-хамски относилась. Всё время говорила, что я плохо убираюсь. Насмехалась над моей старостью. Барбара Пальм не должна быть директором этого чудесного музея. А недавно я вообще прочитала в газете, что она хочет продать наши бесценные старинные картины, и поняла, что пора действовать.

– Как же вы вынесли картины из зала, который заперт на замок?! – кипя от злости, но не в силах побороть любопытство, вскричала директриса.

Корнелия посмотрела на Барбару Пальм, затем перевела взгляд на Майю и Лассе и наконец решила рассказать всё.

– Все вы знаете, мой муж и Кристер Лён днём работают вместе на фабрике. А по ночам Кристер дежурит здесь. Но никто не может работать сутками без сна.

– К тому же если днём он иногда играет в гольф, – вставила Майя.

Корнелия, пропустив её слова мимо ушей, продолжила:

– На фабрике спать негде, всё на виду – там через пару минут заметят, что автопогрузчик стоит на месте без дела. Значит, ему приходится спать по ночам в музее.

Барбара Пальм сердито посмотрела на незадачливого сторожа и что-то записала на бумажке. Кристер Лён стыдливо потупился.