Дело о девяти колотых ранах (СИ)

— Никто не знает. Просто вдруг их супруги объявляли о скоропостижной смерти и устраивали пышные похороны, на которых рыдали и бились в истерике, а через пару дней уже отправлялись сюда или в подобное место.

— Значит, все эти дамы были недовольны мужьями, и эти мужья умерли внезапно.

— К тому же они все были довольно богаты, и всё наследство досталось их безутешным вдовам. Любовница де Бейля обратилась в суд с требованием выплатить ей деньги на содержание детей, но Жозефина всячески затягивает это дело, думаю, что до сих пор ищет кого-то, кто передаст судье взятку. Но ты же знаешь, как запугал судей Жоан. Если он получит жалобу и проверит правомерность решения… Я это к тому, что ходят слухи, что пять мужчин скончались не просто так, из-за этого их жён сторонятся, но они не унывают и продолжают проматывать свалившиеся на них наследства мужей. Я удовлетворила твой интерес?

— Ты дала мне тему для размышлений. Не то, чтоб это много, но я тебя прощаю.

Повернувшись к нему, Аламейра печально вздохнула и провела пальчиками по его щеке.

— Кто-нибудь скажет мне, почему я так люблю этого безжалостного негодяя?

Марк усмехнулся.

— Это потому что тебе всегда нравились безжалостные негодяи.

На следующий день Марк решил навестить графиню де Бурж. Её дом находился на улице Золотой лозы, в ряду таких же небольших, но очень нарядных домов, принадлежавших провинциальным баронам, достаточно богатым, чтоб купить себе дом в Сен-Марко, но не настолько именитых, чтоб поселиться неподалёку от королевского дворца. Принимая графа де Лорма, прекрасная графиня заметно нервничала, с первых слов сославшись на то, что ей нездоровится и намекнула, что неплохо было бы перенести визит на другой день.

— К чему это, — с холодным недоумением спросил Марк, — если я всё равно приду и буду задавать вам те же вопросы? Хотя, быть может, вам было бы удобнее, если б я вызвал вас в Серую башню на официальный допрос?

— На допрос? — удивилась она. — Но что такого я сделала, чтоб меня допрашивала тайная полиция?

— Пока не знаю, — проговорил Марк, остановившись перед портретом молодого черноволосого мужчины в бархатном камзоле с графской цепью на груди. — Ваш покойный супруг?

— Да, и что? — снова побледнев, спросила она.

— Ничего. Я просто подумал, как хорошо вы смотрелись вдвоём, идя под венец.

Графиня де Бурж ничего не ответила, но на её лице появилось страдальческое выражение.

— Присаживайтесь, ваше сиятельство, — она указала ему в кресло возле стола. — О чём вы хотели меня спросить? Я клянусь, что я ни в чём не виновна.

— Странно, что вы начинаете заявлять о своей невиновности, хотя я ещё ни в чём вас не обвинил, — заметил он.

— Но разве допрос в Серой башне не означает наличие какого-нибудь подозрения?

— Иногда допрашивают свидетелей.

— Если так, то я к вашим услугам. Почему ж вы не садитесь? — в её голосе неожиданно прозвучали истеричные нотки.

Марк внимательно взглянул на неё.

— Разве я могу сесть в присутствии стоящей дамы?

— Ах, да, вы правы. Простите, — она села в то кресло, на которое указывала ему, но потом, заметив свою оплошность, попыталась встать.

Остановив её жестом, Марк переставил ближе стул от стены и сел так, чтоб видеть её лицо.

— Я ни в чём вас не обвиняю, — произнёс он. — У меня есть подозрения, но коль скоро они не подтверждены доказательствами, я не считаю себя вправе высказывать их. Потому пока я желаю расспросить вас как возможную свидетельницу по делу, которое расследую. Меня интересует баронесса де Вальян.

— Амбер? — снова встревожилась графиня. — Но с чего вы спрашиваете меня о ней? Мы едва знакомы, а теперь я и вовсе прервала с ней всякие отношения.

— Вот как? И почему?

— Почему? — она смутилась. — Мне не нравится эта женщина! Разве не понятно? Мне она не нравится, и я не желаю иметь с ней ничего общего!

— Но раньше вы были подругами.

— Очень недолго, уверяю вас! Да и встречались мы нечасто. У меня не было возможности узнать её раньше, а когда я узнала, то постаралась тут же оборвать с ней все связи.

— И что было тому причиной?

— Она мне неприятна, — после минуты напряжённого молчания произнесла женщина.

— Она вас чем-то обидела?

— Я не могу вам сказать.

— От чего же?

— Это только между мною и нею, понимаете? Это женские дела, и я не считаю себя вправе рассказывать об этом постороннему, к тому же мужчине!

— И чиновнику короля, служащему тайной полиции. Это допрос, ваше сиятельство, и если я не получу ответов на свои вопросы здесь и сейчас, мы будем говорить с вами в другом месте, которое покажется вам куда менее комфортным. Как давно вы знаете Амбер де Вальян? Кто вас познакомил?

— Жозефина де Бейль познакомила нас год назад, — устало произнесла графиня. — Мне тогда было одиноко и грустно, хотелось поговорить с кем-то, потому я и позволила себе сблизиться с ними. Они совсем не нашего круга, но это была хоть какая-то отдушина в череде совершенно беспросветных дней.

— Так что же случилось, если эта дружба перестала быть для вас отдушиной? — уже мягче спросил он, но она снова напряглась.

— Эта женщина оказалась неприятной и злой. Я не хочу о ней говорить.