Дело о девушке с календаря

— Вы можете назвать, в какое время это было?

— Чуть позже одиннадцати часов.

— Что происходило дальше?

— Мы подошли к воротам.

— Что случилось там?

— Мы обнаружили телефон.

— И что сделали?

— Вы говорили по телефону.

— Одну минутку, одну минутку, — возразил Дру. — Это некомпетентно, несущественно и не имеет отношения к делу. Это — умозаключение свидетеля.

— Это не умозаключение свидетеля, — ответил Мейсон. — Было бы умозаключением, если бы я спросил ее, с кем я разговаривал, но она показывает только тот факт, что я говорил по телефону. Я действительно говорил по телефону, и только это она показывает.

— Продолжайте, — обратился судья к Делле Стрит, — возражение отклоняется. Не пересказывайте нам, что говорил мистер Мейсон, с кем он говорил, рассказывайте только то, что происходило.

— Да, ваша честь. Затем мистер Мейсон повесил трубку и… Имею ли я право показать, что он мне говорил?

Судья Эрвуд покачал головой:

— Если обвинение будет возражать, то нет.

— Мы возражаем, — сказал Дру. — Это действительно показания с чужих слов, а свидетель должен говорить только о фактах, имеющих отношение к делу.

— Я думаю, что это имеет самое прямое отношение к делу, — заявил Мейсон. — Мы как раз сейчас подходим к части, которую я считаю очень важной.

— Хорошо, — сказал Эрвуд. — И что же произошло, мисс Стрит?

— После того как мистер Мейсон поговорил по телефону, я взяла трубку и продолжала через равные промежутки времени нажимать кнопку вызова.

— И что случилось?

— Мистер Борден ответил на вызов.

— Минуточку, минуточку, — заволновался Дру. — Мы требуем вычеркнуть это из протокола как умозаключение свидетеля. Это бездоказательно.

Судья обратился к Делле Стрит, лицо его выражало явную заинтересованность.

— Вы утверждаете, что ответил мистер Борден?

— Да, сэр.

— Вы знали его при жизни?

— Нет, ваша честь.

— В таком случае откуда вам стало известно, что это мистер Борден?

— Он так сказал.

— Другими словами, голос в телефонной трубке заявил, что вы разговариваете с мистером Борденом?

— Да, ваша честь. Эрвуд покачал головой.

— Возражение обвинения принято. Это действительно умозаключение свидетеля. Однако свидетель имеет право как можно точнее пересказать беседу, состоявшуюся по телефону.

— При всем нашем уважении к суду, — вскочил Дру, — и несмотря на то, что вопрос задан вашей честью, мы вынуждены заявить возражение, поскольку нельзя доказать, что у телефона был Меридит Борден.

Судья снова покачал головой:

— Адвокат уже обосновал данный вопрос, установив, что телефон у ворот был связан прямо с домом. Теперь мисс Стрит показывает, что нажала кнопку вызова на телефоне и говорила с кем-то. Она имеет право рассказать о беседе. То, что ее собеседником являлся Меридит Борден, должно быть подтверждено либо прямыми, либо косвенными доказательствами. В данном случае суд утверждает, что косвенные доказательства выглядят вполне убедительно. Согласно показаниям обвинения, мистер Борден был в доме один. Согласно показаниям данной свидетельницы, какой-то мужчина ответил по телефону. То, что мужчина сказал, будто он является мистером Борденом, вовсе не означает, что так и было в действительности, это уже установлено, но я разрешаю свидетельнице дать показания по поводу этого разговора. Делла Стрит продолжала:

— Мужской голос спросил, кто звонит. Я сказала, что мы просто прохожие и хотели бы поговорить с мистером Борденом. Мужчина ответил, что он — мистер Борден и просил бы его не беспокоить, но я заявила, что дело не терпит отлагательства, так как молодая женщина попала в автомобильную катастрофу и, скорее всего, находится где-то на его территории. Мужчина подтвердил, что действительно кто-то трогал ворота, нажал кнопку охранной сигнализации и тем самым открыл клетки со сторожевыми собаками. Он пообещал выключить прожектора и отозвать собак и сказал, чтобы мы не волновались, так как собаки не нанесут вреда: они выдрессированы таким образом, что заставляют человека стоять неподвижно до прихода хозяина. Потом голос спросил, кто я такая, но я отказалась назвать свое имя, сказав, что просто проходила мимо.

— Что было дальше? — спросил Мейсон.

— Я повесила трубку и сказала вам… Нет-нет, — Делла улыбкой попросила прощения у обвинения, — я знаю, что не имею права говорить об этом.

— В какое время это было? — спросил Мейсон.

— Разговор по телефону происходил минут в десять-пятнадцать двенадцатого.

— Что мы сделали потом?

— Потом мы отвезли мистера Анслея назад, в ночной клуб «Золотая сова», где он пересел в свою машину.

— До какого времени мы были с Анслеем?

— До одиннадцати тридцати, может быть, одиннадцати тридцати пяти.

— Следовательно, основываясь только на том, что знаете сами, вы можете указать местопребывание обвиняемого по делу в любой отрезок времени от двух-трех минут одиннадцатого до одиннадцати тридцати вечера понедельника?

— Да.

Мейсон обратился к Дру:

— Можете допрашивать.

— У нас нет вопросов к этому свидетелю, — с широкой улыбкой заявил Дру.

— Вы не будете допрашивать? — удивился Эрвуд. Дру покачал головой.