Дело о дневнике загорающей

– Что ж, может быть, это и есть логическое завершение его карьеры. Я знаю, вы поймете меня, мистер Мейсон. Раз уж у Балларда была возможность помочь подготовить это похищение, раз у него была возможность участвовать в нем и непосредственно помочь претворить этот план в жизнь, то он, очевидно, это и сделал, потому что лично взять деньги он не мог. Следовательно, действовал с сообщником.

Мейсон согласился.

– Потом начал хитрить, изворачиваться, возможно, себя выгораживать. Партнеру это не понравилось, и… когда такие проходимцы что-то не поделят, то не обойтись без… в общем, все идет к убийству.

– Да, похоже, что так все и было, – проговорил Мейсон, внимательно следя за лицом Кандлера.

Тот продолжал:

– Мне неловко, мистер Мейсон, но не хочу кривить душой, ваша информация для меня – это лучшая новость за уже довольно длительный промежуток времени. Дело движется к концу. Сейчас полицейским придется расследовать целых два дела: похищение денег из «Меркантайл секьюрити» и убийство Балларда. Найдя убийцу, они найдут сообщника, а за этим последует раскрытие тайны пропажи денег.

– Пожалуйста, доктор, если Арлен Дюваль снова свяжется с вами, дайте мне знать. Договорились?

Кандлер еще раз прошелся рукой по упрямой щетине на лице.

– Не буду ничего обещать, мистер Мейсон. Не обижайтесь! Когда дело касается Арлен, я делаю то, что считаю лучшим для нее.

– При данных обстоятельствах для нее лучше всего будет немедленно связаться со мной.

– Таково ваше мнение?

– Именно так.

– Я свое мнение составлю после разговора с ней – при условии, конечно, что она пожелает со мной увидеться.

– И все-таки я полагаю, что будет гораздо лучше, если Арлен через вас выйдет потом и на меня.

– Почему?

– Потому что мне вручили повестку, обязывающую предстать завтра в десять часов утра перед Большим советом присяжных. Мне приказано принести с собой все наличные деньги, полученные от Арлен Дюваль и находившиеся у меня на момент вручения повестки.

– Вас будут допрашивать на Большом совете?

– Да.

– Но, как адвокат, вы имеете право уважать и хранить в тайне признания клиента. Здесь они ничего не смогут поделать.

– Вы слишком широко трактуете данное право, доктор. В самом деле, любые сведения, передаваемые мне клиентом с целью обеспечения меня информацией для того, чтобы я мог проконсультировать его относительно законных прав, считаются сведениями, сообщенными адвокату его клиентом, и не разглашаются. Но существуют исключения даже и из этого правила.

– Но я не сомневаюсь, что вы станете трактовать данное правило в пользу клиента.

Мейсон улыбнулся:

– В этом, доктор, положитесь на меня.

Кандлер встал со стула и потер руки.

– Возможно, вам неизвестно, мистер Мейсон, что Арлен Дюваль обратилась к вам за советом, потому что я на этом настоял.

– Неужели?

– Да, да, поэтому. Я почувствовал, что идет какая-то закулисная возня, что происходят события, которые действительно имеют значение. Кто-то хотел воспользоваться ею как инструментом для достижения своих целей. И я знал, что, как только на сцену выйдете вы, дело ускорится.

– Как по-вашему, смерть Джордана Балларда – это следствие моего участия в деле?

– Мистер Мейсон, сказать так будет немножко грубо…

– Но точно?

– Да. Вам я лгать не стану. Я и в самом деле считаю, что Балларда убили из-за того, что за дело взялись вы.

Мейсон повернулся, подошел к входной двери и взялся было за большую круглую ручку, как вдруг почувствовал, что гладкий металл в его руке поворачивается сам по себе. Кто-то пытался войти снаружи.

Мейсон отступил и сделал шаг в сторону.

Доктор Кандлер хотел что-то сказать и даже открыл рот, но не успел – и на пороге появилась улыбающаяся, аккуратно одетая рыжеволосая дама лет тридцати двух, очаровательная и стройная.

– Роза! – воскликнул Кандлер с видимым раздражением. – А вы-то что здесь делаете?

– Я подумала, что нужно прийти, чтобы узнать, не могу ли я чем-нибудь помочь.

– Роза Трэйвис, старшая медсестра, – представил даму Кандлер. – Отвечает на ночные звонки и принимает вызовы.

Мейсон пожал протянутую ему красивую руку:

– Так, значит, я с вами говорил по телефону.

– Да, со мной.

– Простите, если разбудил.

– О, об этом и не думайте. Я уже давно приучилась просыпаться, отвечать на звонки и сразу же снова засыпать. Экономлю доктору Кандлеру уйму времени. Утешаю пациентов сама. Большинство из них – просто перенервничавшие ипохондрики, страдающие бессонницей. Я советую им принять пару таблеток аспирина, забраться в горячую ванну и продержаться до утра.

– Роза – бесценный помощник, – добавил доктор Кандлер. – Я считаю очень полезной и часто рекомендую своим пациентам диатермию и потогонные ванны в специальных шкафах. Знаю, что многие доктора со мной не согласятся, но я потогонные ванны ставлю на одно из первых мест. Роза непосредственно отвечает за эти процедуры, и хотя днем у нее есть несколько ассистентов, я, по правде говоря, не понимаю, как она все успевает. А с тех пор как приказала долго жить моя супруга – это случилось пять лет назад, – Роза принимает еще и ночные звонки. Мы с ней работаем бок о бок уже… почти одиннадцать лет.