Дело о двойниках

– Здравствуйте, – немного озадаченно взглянула она на меня, а, потом, переведя взгляд на моего напарника, радостно улыбнулась. – Чингиз? Как хорошо, что вы всё-таки, пришли. А то я переживала, что вы отнесётесь к этому делу так же, как и в милиции, и махнёте на нас рукой. Это, как я поняла, ваш напарник, о котором вы вчера говорили? Очень приятно, Ольга.

– Меня зовут Стас, – я пожал её маленькую изящную кисть. – Нам можно войти?

– Что? Ах, да, пожалуйста.

Женщина сделала шаг в сторону, пропуская нас в квартиру. Мы шагнули в просторную прихожую, и я огляделся. Мда. При Сталине строили с размахом. Высокие потолки, просторные помещения и толстые кирпичные стены.

– Вы проходите в гостиную, – предложила Ольга. – Мама ждёт вас.

– Да, конечно. Нам куда?

– Туда.

В такой же просторной, как и все помещения в этом доме, гостиной, на большом кожаном диване безвольно сидела сухонькая старушка. Честно говоря, мне показалось, что это мумия, настолько безжизненным было выражение её лица и неподвижная поза. Но, стоило ей посмотреть на нас, первое впечатление прошло быстро. Настолько живыми были эти выцветшие, некогда голубые, глаза, в которых, сейчас, плескалась боль. И, ещё, что-то было в этих глазах, что не вязалось с общим обликом старушки. Интересно, что? Я пригляделся и понял: там, где-то в глубине, затаилась несгибаемая воля. Да. Наверное, так и есть. Это был умело завуалированный взгляд человека, привыкшего повелевать.

– Познакомьтесь, – зашла следом за нами в комнату Ольга. – Это моя мама, Клавдия Степановна. А это, мам, частные детективы, которых я хочу нанять.

– Охота тебе деньги тратить! – проскрипела старушка. – Всё равно, ведь, не найдут ничего.

– Это хорошие детективы, – заступилась за нас Ольга. – Я навела о них справки.

Даже так? И когда она успела? Хотя, в наше время достаточно иметь интернет, чтобы получить почти любую информацию. Жаль, что так же легко нельзя погуглить имя преступника. Всё равно приходится ножками, по старинке.

– И, потом, надо прояснить эту непонятную историю с моим двойником, – продолжила наша заказчица. – Мне, просто, покоя не даёт вопрос: кому так удачно удалось загримироваться под меня, что, даже, соседки не распознали подмены? А, ведь, я выросла у них на глазах.

– Делай, как знаешь, – поджала губы Клавдия Степановна.

– Насколько я слышал, тут вынесли всё, – обвёл я рукой пространство вокруг себя.

– Да, – согласно кивнула Ольга.

– Но, комната обставлена мебелью. И, довольно недешёвой, как я погляжу.

– Не могу же я оставить маму в голых стенах! Временно мы перевезли сюда мебель из нашего флигеля.

– Временно?

– Да. Пока не подберём другую, на мамин вкус.

– Такой мебели уже не делают, – опять проскрипела с дивана Клавдия Степановна.

– Чаю? – предложила заказчица. – Я по пути сюда забежала в кондитерскую и купила замечательные пирожные.

– С удовольствием, – согласился Чингиз и тут же осёкся, заметив мой взгляд.

Чин всегда был сладкоежкой и, порой, мне казалось, что за какой-нибудь, особо вкусный, тортик он мог бы выдать военную тайну. Если бы, конечно, её знал.

– Ты посиди, попей, – смилостивился я. – Пойду, пока, побеседую с теми бабушками, что на скамейке сидят.

– Что могут рассказать эти тупые курицы? – оживилась старушка. – Они ничего, кроме сплетен, не знают.

– Ну, хоть, сплетни послушаю, – я изобразил головой полупоклон и выскользнул из комнаты.

Бабушки, всё так же, сидели на лавочке, неспешно беседуя. Такое впечатление, что кто-то нажал на «Стоп», когда мы вошли в подъезд и снова на «Плэй», стоило только мне выйти. Даже собака позы не поменяла и так же тупо глядела в одну точку.

– Здравствуйте, девушки! – подошёл я к ним и присел с краю. – Что это, такие красавицы и одни? Куда только мужики смотрят?

– Ох! – захихикала та, что держала поводок. – Мы уже и забыли, когда на нас мужики смотрели.

– А ты, милок, чей же будешь? – бдительно поинтересовалась другая.

– Я Ольгин знакомый.

– Кавалер, что ли? Так, она замужем.

– Нет. Просто знакомый.

– А что хотел-то? – поинтересовалась бабушка с поводком.

– Да, вот, историю она мне интересную рассказала. Про то, что её маму обворовали.

– Клавку-то? Не верь. Сама она всё и вывезла.

– Не может быть!

– Может. Ещё как может! Я своими глазами видела. Вот, как тебя. Сама вывезла, а Клавке набрехала, что это не она была. Ну, надо же! Родную мать обворовать! Всю жизнь такой воспитанной, вежливой прикидывалась, а тут такое.

– Какое?

– Она, тогда, себя во всей красе показала. А, сейчас, опять, вся такая тиха, вежливая.

– А тогда какая она была?

– Грубая, – покачала головой бдительная. – Очень грубая была и резкая. Ты бы слышал, как она с грузчиками разговаривала. Через слово мат. Они её, кажется, боялись, даже. И курила. Весь подъезд задымила своими вонючими сигаретами.

– Вонючими?

– Да, вонючими. У меня дед, царствие ему небесное, «Приму» курил. Так её сигареты, почти, так же воняли.

– И взгляд, – добавила та, что с поводком. – У неё взгляд был колючий такой. Смотрела сквозь нас, словно не знает и знать не хочет.

– А что за грузчики были?