Дело о физруке-привидении [СИ]

— Так вот, сидя тогда… — тут Макс спохватился, что не намерен посвящать Катьку в эту часть своей биографии. — Короче, я знаю, где спрятано, что спрятано и то, что мы его сегодня возьмем. С поличным. Потому что он наконец перестал таиться и придумал ход, который позволяет ему оказаться в нужном месте, не привлекая к себе ни внимания, ни подозрений. Но кто он, я вам сейчас не скажу. Подумайте сами, — и он даже показал Катерине язык.

Оказалось, что они устроились в эпицентре игры. Все время рядом проносились какие-то воинственные личности, кто-то дрался, таился, вел торговлю и напрыгивал на противника. Для следствия это было утомительно, но для Катькиной писательской карьеры… она даже выползла из зарослей, чтобы лучше видеть. Светила луна, и от отдельно стоящих сосен падали густые черные тени, а трава между ними сияла тусклым серебром. На полянке совещался отряд «ливней». Катьку почуяли.

— О, человек!

— Не, это дерево!

— Проверим?

В ее сторону шагнули, однозначно наставляя брызгалки и мечи. Спас Катерину чей-то вопль. Оказалось, одному из воинов захотелось присесть перевязать шнурки. Как раз рядом и пенек сыскался подходящий. Воин почти присел — и получил мечом в спину… вот такие они, пеньки эти… С ожившей флорой кинулись разбираться, и сыщики уволокли упирающуюся напарницу прочь. Катька возмущалась молча, но действенно: ей бы дрын в руки — и все враги, сколько есть, пали бы на месте.

— Хорошо бы найти уголок поспокойнее, — тосковал Симрик, — и там нормально поговорить…

— Поспокойнее — это мертвятник. Но мне туда не хочется.

— Время! Притомится народ, начнет засыпать — он и отправится!

— «Имя, сестра, имя!»

— Сами увидите. А то вдруг я не на того думаю.

— Горе пришло на наши земли!

Симрик подпрыгнул, разроняв половину содержимого своих рук и карманов. Катька с Даником дружно посветили: перед их убежищем стояла завернутая в простыню Аллочка Максимова с чулком, нет, целлофановым пакетиком на голове. Она смутилась, сняла пакетик, но, понуждаемая чувством долга, еще раз пискнула, заглядывая в малинник:

— Горе пришло на наши земли… ой, на ваши.

И Максим, и Катька с Даником со вчерашней ночи уже привыкли к людям в простынях и испугались не слишком.

— Кыш, кыш, — замахал Симрик рукой. — Ты нас демаскируешь.

— Так я должна. Горе пришло!..

— На наши земли, — сказали сыщики хором. — Мы поняли уже. Ты кто?

— Привидение. Я всем должна говорить… то есть, кричать, что горе…

Даник, шипя, выпутался из колючих зарослей, приобнял Аллу за плечики и легко развернул:

— А вон те, возле нашего домика, еще не знают, что оно пришло.

(Там как раз загнездились «ливни».)

— Правда? — даже в темноте было ясно, что Аллочка краснеет.

— Иди и им скажи. Они обрадуются.

— Правда? А то меня все прогоняют.

— Еще бы… — роясь в траве под кустами, начал Макс. Даник показал ему кулак.

Аллочка побежала, развевая простыней. Это было жутковатое зрелище.

— Все, горе точно пришло на их земли, — хихикнула Катька, слыша завывания Аллочки впереди.

— И что ты там все ищешь? — она ловко нырнула в крапиву и ногой вытолкнула перекрученную грязную тетрадку: — Она? Та гадость, с которой ты все время удалялся на пленэр? Ну, тогда я знаю. Именно ее Ируська свистнула.

Симрик медленно подобрал дневник и отвисшую челюсть.

А Катерина ковала железо, не отходя от кассы.

— Ты давай, не томи. А то я и второго, тьфу, первого вычислю, и тебе нечем будет хвастаться.

— Посмотри, — ухмыльнулся Даник. — Как она о тебе заботится!..

— И не томлю.

Максим посопел. Разгладил на колене свое сокровище.

— Он знал, что мы ведем расследование. И решил нас запугать сначала. Чтобы потом гордиться.

— Кто — он?

— Да он… блин… ой. Терминатор! Он подготовился, даже ук… хм, одолжил у Жанночки духи. Вот только проснуться никак не мог. А когда наконец собрал волю и в ожидании нас таился под окошком, не проснулись мы.

Катька собиралась сказать что-то. Но Максим воззвал:

— А знаешь? Ты ему фингал поставила. И он из комнаты не вылезал. И еще с вечера считался выходным. А мы увлеклись вынюхиванием и его пропустили. Не ждали от Терминатора пакости.

Катька покаянно вздохнула:

— Трудно принимать всерьез Терминатора.

— А кстати, пора бы нанести ему визит, — плотоядно ощерился Даник. — Сколько он нам крови попортил…

Максим сожалеюще развел руками.

— А теперь больше не будет.

— Не темни, — вцепилась Катька в Симрика. — Сначала портил, а теперь нет? Почему?

— Он дома сидит. Как солнце зашло, так и сидит. И не выйдет. До утра.

Катька уронила в траву фонарик.

— Но почему?!

Симрик втянул воздух и отчаянно выпалил:

— Он вчера, ночью, встретил привидение!

4.

Три тени осторожно прокрались под стеной. Им была знакома здесь каждая выбоинка, каждый кустик малины, да что там кустик, каждая колючка на нем.

— Тише, — прошипел Даник. — Здесь… Раз, два…

Он бережно отогнул и придержал доску, заранее оторванную снизу, а сверху оставленную болтаться на гвозде. Навстречу шибанул запах пыли и плесени.

— Не копайся! — зашипела изнутри Катька. Симрик пыхтел, как застрявший в тоннеле паровоз, упрекал Даника: ведь просил же две доски отодрать.