Дело о картине Пикассо

Виноградова побежала куда-то по коридору, едва не сбив с ног черноглазого паренька в теплом свитере, держащего над головой кассету, как Чапай — винтовку при форсировании Урала. Не обратив на ее силовой прием никакого внимания, он подскочил к Ларисе и что-то горячо зашептал. Лариса болезненно поморщилась и кивнула на меня. Паренек с сомнением взглянул в мою сторону, и я приветливо ему улыбнулся, отчего парнишка стал испуганно оглядываться, — видимо, улыбаться друг другу тут было не принято. Все же он подошел ко мне.

— Ты новый администратор?

— Скорее, стажер, — осторожно сказал я.

— Давай, закажи перегон на Москву через…— он посмотрел на часы, потом на меня, — минут через сорок.

— А…— начал я уточнять, но юноша испарился, сунув мне в руки кассету.

Зато вместо него материализовалась девушка с обиженным лицом и по последней моде торчащими из джинсов трусиками. На голове ее были наушники, провод от них она держала в руке. Глядя куда-то в сторону, но явно обращаясь ко мне, она громко сказала:

— У меня плеер не работает! Где инженер?

Я не без удовольствия принялся разглядывать ее талию и, ничего не обнаружив, спросил:

— А где у вас плеер?

— Чего? — спросила она, вглядываясь в мои губы.

Я приподнял один из наушников и повторил:

— Ну плеер-то где?

— Да вон же! — раздраженно проговорила она и махнула рукой в сторону огромного видеомагнитофона у окна.

— Понял. А…

Но девушка уже ушла. И я пошел к Ларисе. Дождавшись секундной паузы, во время которой она меняла телефонные трубки, я сказал:

— Девушка… Тут меня просили насчет Москвы и плеер у девушки…

— Да пошли ты ее! — ласково сказала Лариса, поднимая очередную трубку. — Алло, НТВ, минуту… Москва — это дело режиссеров. — Она неожиданно набрала воздуха в легкие и завопила: — Петров!!!

Я снова вздрогнул от неожиданности. Тут же появился флегматичный молодой человек и поинтересовался:

— Чего надо?

— У просмотрового поста голова забилась.

— Сейчас.

Явно обессилев от этого долгого диалога, он поплелся в указанном направлении, бесцеремонно отодвинул девушку в наушниках вместе со стулом и стал ковыряться отверткой в панели плеера. Я подумал, что у меня тоже основательно «забилась голова». И если бы кто-нибудь сердобольный поковырялся бы в ней отверткой, то… Но тут снова раздался вопль. Кричал низкорослый всклокоченный репортер в крохотных очках, сильно смахивающий на маньяка, чей портрет недавно прикрепил к своей «Доске почета» Каширин:

— Пожар на Вознесенском!

— Жертвы есть? — поинтересовался редактор Махмуд.

— Будут, — радостно пообещал «маньяк».

— Поезжай, — распорядилась Лариса и придвинула локтем рацию. — Денис, Слава! На выезд!

Репортер помчался на выход. Лариса мученически посмотрела на меня и сказала:

— Догони. Дай ему кассету.

— Где взять?

— В видеотеке, Господи! — И она быстро зашептала что-то в трубку.

— А где она? — не обращаясь ни к кому, тихо спросил я.

— Пошли, покажу. Кстати, меня зовут Аня. — Это была та самая брюнетка, чьи ослепительные колени ничуть не трогали черствую душу редактора Махмуда.

— Макс…— представился я и едва успел увернуться от группы стайеров, несущихся в дверь, над которой зажглась красная лампочка «On air!».

Впереди, срывая с себя накидку, неслась Виноградова в полной боевой раскраске, за ней поспешала хрупкая девушка с охапкой каких-то кисточек и расчесок. Замыкал группу огромный Махмуд, крепко держа в руках кипу листочков. Дверь, в которую они влетели, медленно стала закрываться, и я услышал истерический вопль Шилькина:

— Тело — в кадр!!! Тишина! Внимание, первый!.. Мотор!!!

Аня потянула меня за рукав. Совершенно обалдев от всего увиденного, я крикнул Ларисе:

— Можно я на пожар съезжу? А то я все равно тут пока…

— Давай, давай! — милостиво сказала Шива, швырнув все трубки на стол и делая погромче телевизор. — Похрустеть чего-нибудь привези.

И я побежал в видеотеку, дабы съемочная группа НТВ не уехала на съемку без кассеты. Видел бы это все Спозаранник…

Видеотекой в этой психушке называлась маленькая комнатка, уставленная стеллажами с кассетами. Между ними чудом умещался столик с ноутбуком. За ним, в свою очередь, совсем уж непонятно как, ютилась крохотная женщина, которую я узнал по голосу — она и была тем загадочным существом, которого не было видно из-под кассет.

— Ленусь, две кассеты этому парню дай! Для Полтешка…— загадочно сказала ей Аня. Я вопросительно посмотрел на нее и на всякий случай щелкнул пальцем по горлу. Та хихикнула и помотала головой: — Полтешок — фамилия корреспондента, с которым ты едешь. Запомни.

— Распишись, — подвинула ко мне журнал Ленуся и протянула две кассеты. — Кто таков?

— Кононов, новенький администратор, — сказал я с легким поклоном.

— Воробьева моя фамилия, — кивнула она.

— Как вы тут разбираетесь, где чего?

— Строгий учет. И никаких проблем!.. До сегодняшнего дня…— Она всхлипнула и посмотрела на меня с раздражением.

— Воробьева!!! — неожиданно донеслось из коридора.

— А-а! — заорала она так, что я снова подскочил.

— Адресные планы Смольного и вчерашний синхрон губера — на пульт!!!

— Несу!!!