Дело о хромой канарейке

— Мне это все не нравится. Более того, врач запретил мне волноваться. Необходимо сохранять спокойствие! Не волноваться! Мне семьдесят лет, и я должен выступать на уголовном процессе! А коли я буду волноваться, это может привести к смертельному исходу. Пошли, Родней! Не будем больше отнимать у мистера Мейсона время. Рад был с вами познакомиться, Мейсон. До свидания!

Он вышел в коридор. Стук его трости раздавался до тех пор, пока старик и Кафф не вошли в лифт.

Посмотрев на Мейсона, Делла громко рассмеялась:

— Ну и положеньице, скажу я вам!

— Мир полон подобных «положеньиц», причем они далеко не всегда нравятся, — усмехнулся адвокат.

— Почему вы не согласились с ними сотрудничать?

— Потому что я сначала должен окончательно выяснить роль Джимми Дресколла в этой истории. Уж слишком в нем много стремления прятаться за женские юбки, я не уверен в его невиновности, о симпатии же и говорить не приходится.

— Эмиль Скэнлон, коронер, звонил по телефону. Дознание будет проводиться сегодня в восемь вечера. Скэнлон сказал, что он предоставит вам возможность в случае необходимости задать кое-какие вопросы. Сам он не собирается ничего «утаивать».

Мейсон задумчиво кивнул.

— А это не вызовет недовольства прокуратуры? — спросила Делла Стрит.

— Так и бывает. Но мне кажется, что на этот раз окружной прокурор отступит от правил. В этом прокуроре есть что-то от спортсмена. Парень с головой. Почуял добычу, иначе не забрал бы канарейку в качестве вещественного доказательства. Если Розалинда взяла револьвер вместо Риты, ему будет трудно обвинить Риту в убийстве. Если все улики перепутаются, он перевернет все на свете, но найдет действительного преступника. Поэтому он был бы только рад, если бы мы все вступили в игру.

— Получается, что вы играете ему на руку.

— В чем именно?

— В том, что отказываетесь сотрудничать с поверенным Дресколла.

— Делла, все дело в том, что я очень не люблю, когда мои руки связаны.

Глава 10

Эмиль Скэнлон, высокий человек средних лет, легко взвалил на свои плечи многочисленные обязанности коронера. Он относился к печальным последствиям трагедий и катастроф с философским спокойствием ученого, наблюдающего за поведением морских свинок. По натуре он был весьма отзывчивым, распространяя свои симпатии лишь на живых, кому это могло в какой-то мере помочь, а не на искалеченные останки, к которым его так часто вызывали для проведения расследования.

Дознания он проводил деловито, весело и не торопясь. Его цепкие глаза видели всех и вся буквально насквозь.

Дознание по делу о смерти Вальтера Прескотта не явилось в этом смысле исключением.

— Присяжные уже осмотрели останки и готовы выслушать показания, — заявил он. — Я хочу избежать излишней волокиты. Совершенно очевидно, что о самоубийстве в данном случае не может быть и речи. Власти задержали троих: Розалинду Прескотт, вдову Вальтера Прескотта, Риту Свейн, свояченицу покойного, и Джеймса Дресколла. Дресколл находится здесь. Мисс Свейн и вдова отказались прибыть сюда из другого штата, мы не можем их вызвать для дачи показаний. Оскар Овермейер, помощник окружного прокурора, является представителем обвинения. Перри Мейсон представляет мисс Свейн и Розалинду Прескотт, а Родней Кафф — мистера Дресколла. Всем совершенно ясно, что если эти адвокаты начнут придираться к процедурным вопросам, то нам отсюда не выйти до утра.

Слушания здесь будут неофициальными. Целью дознания является всего лишь выяснение, как именно умер покойный. И если существует вероятность того, что он был убит, то мы хотим знать, кто его убийца.

Я начинаю дознание и с радостью приветствую желание каждого из вас сотрудничать со мной. Но я не допущу, чтобы дознание было использовано для того, чтобы смазать картину. Ясно, джентльмены?

Адвокаты и помощник окружного прокурора кивнули.

— Первым свидетелем вызывается мистер Джордж Рей.

Вошедшего Рея привели к присяге.

— Вы видели останки усопшего?

— Да.

— Вы можете подтвердить его личность?

— Несомненно. Это Вальтер Прескотт, мой партнер по фирме «Прескотт и Рей».

— Что это за предприятие?

— Страховое агентство.

— Когда вы в последний раз видели Прескотта?

— Позавчера.

— Вчера вы с ним разговаривали?

— Да.

— По телефону?

— Да.

— Когда?

— Приблизительно без пяти двенадцать, я случайно взглянул на часы в этот самый момент.

— Говорил ли он, где находится?

— Нет. Обещал приехать в контору в первой половине дня.

— Итак, вы говорите, что он звонил около двенадцати?

— Почти точно без пяти минут, возможно, без пяти с половиной.

— По конторским часам?

— Да.

— Вы их давно проверяли?

— Это электрические часы. Они ходят минута в минуту.

— Все. Благодарю вас, — сказал коронер.

— Могу я задать вопрос? — раздался голос Перри Мейсона.

Коронер одобрительно кивнул.

Мейсон встал со своего места:

— Скажите, пожалуйста, мистер Рей, не отправились ли вы на ленч вскоре после этого телефонного звонка?

— Совершенно верно, сразу после него.

— У меня все, благодарю вас.