Дело о Короле оборотней (СИ)

Но за ужином поговорить не получилось. Когда Тома увидела на леднике сырую телятину, она так жалобно на меня посмотрела, что мне оставалось только улыбнуться и кивнуть. А короткими отрывистыми фразами, на которые только и способны оборотни в волчьей форме, да ещё и с набитым ртом, она не смогла ничего толком сказать.

— После еды, — быстро сдалась она. — Обязательно!

Но мы ещё не закончили с ужином, а демоны притащили нам гостей. Я не сомневался, что Вася меня в покое не оставит, но не думал, что он явится так скоро, да ещё и притащит с собой губернаторшу. Выглядела первая леди Приграничья ужасно — взгляд пустой, глаза красные, по распухшему от слёз лицу, да ещё и с размазанной косметикой. Настоящая убитая горем мать, сына которой похитили третий раз за неделю. Мне её облик показался несколько нарочитым — вчера вечером её выплодка тоже похитили, но она не размазывала по физиономии краску для век и ресниц.

Надо отдать ей должное — поздоровалась и со мной, и с моей напарницей, хоть та сейчас и была волчицей. Зато Васю аж передёрнуло, едва он увидел, как Тома есть сырое мясо. Он постарался стать там, откуда её не видно, но кухня, где мы ужинали, была маленькая, а волчица — большая. Тогда он уткнул взгляд мне в лицо, и внимательно следил, как я ем. Знаю, что многим это мешает наслаждаться трапезой, но мне так просто аппетит не испортишь.

— Небось, жрать хочешь? — спросил я у него.

— Да, я не успел пообедать, и…

— Попроси у Томы, — предложил я. — Сырого мяса много, она поделится.

Васю ещё раз передёрнуло. Тома повернулась к нему, оскалилась и прорычала «Загрызу!». Он отпрыгнул и врезался в спиной в стену. Дом задрожал, окна задребезжали.

— Ещё раз так сделаешь, вышвырну на хрен, — предупредил я.

— Да что ты глумишься над нами? — заорал Вася. — Тебе что, совсем не жалко первую леди и её сына?

— Нет, — честно ответил я, не отрываясь от ужина.

— Станислав, я вас чем-то обидела? — безжизненным голосом спросила губернаторша.

— Вы уже второй раз потеряли своего ублюдка после того, как я вам его вернул. Мне надоело.

Они вдвоём принялись меня уговаривать. Вспомнили, что я служил в разведке провинциальной гвардии, не уточняя, что я там был шифровальщиком, а не полевым агентом. Обещали двойной гонорар, и я ненадолго задумался, откуда у этой семейки столько денег, жалованье-то губернаторское невелико. Не иначе, взятки берёт. Потом Вася стал подробно рассказывать, что он мне устроит, если я откажусь, но совсем не напугал. Закончил он тем, что обозвал Тому нелюдью.

Я вскочил из-за стола, левой рукой схватил его за галстук и уже замахнулся правой, но неожиданно вмешалась Тома. Она ухитрилась схватить мою руку зубами, с которых капала кровь телёнка, и что-то невнятно прорычать вроде «Не трогай его!». Перепуганный Вася извинился, побледнел и съехал по стене на пол. Я вытащил руку из волчьей пасти и стал разглядывать кровь на рубашке, радуясь, что кровь не моя.

— Нужно вернуть! — сказала она, уже куда разборчивей. — Прошу! Не справлюсь. Если одна. Пожалуйста, Стас!

— Ублюдка вернуть? — переспросил я.

— Да. Его. Обязательно!

— Спасибо вам, Тамара, — произнесла губернаторша и протянула ей руку.

— Убери, — оскалилась волчица. — Руки прочь!

— Простите, пожалуйста, — первая леди руку убрала. — Я плохо знаю ваши обычаи. Просто хотела выразить вам свою благодарность.

— Благодарность принята.

— Одна ты, значит, не сможешь, — вмешался в их дурацкий диалог я. — А вдвоём?

— Уверена! Нужен чек. Гонорар!

— Сейчас выпишу, — губернаторша, уже немного пришедшая в себя, села за стол, уставленный тарелками, и занялась чеком.

— Тома, приняв человеческий облик, ты резко всё упростишь. Васю можешь не стесняться — он сегодня полдня смотрел на твоё тело, не отрываясь.

— Зачем ты так, Стас? — подал голос Вася. — Ни хрена я не смотрел! Больно надо…

— А, ну конечно, у тебя же есть Алла. Но ты, Томочка, всё же перекинься, пожалуйста.

— Нельзя. Мясо сырое. Не переварить. Человеческим желудком. Буду рыгать. Не хочу!

Мне не нравится, в каких выражениях эта волчья принцесса говорит о сексе, но о рвоте — совсем некрасиво. Если уж никак не обойтись без её упоминания, неужто так трудно сказать «меня стошнит»? Я уже просил Тому хотя бы при посторонних обходиться без грубых слов, но она искренне не понимает разницы. Ведь это «всего лишь слова, что означают одно и то же»!

— И какого же хрена ты решила жрать сырое? — чуть резче, чем надо бы, спросил я.

— Захотелось. Очень, — волчица приняла виноватый вид. — Глупая, когда течка. Прости!

— Думал, когда течка, хотят чего-то другого, — буркнул я. — Ладно, сколько тебе нужно времени, чтобы переварить эту тухлятину?

— Едем утром. Дилижансом. Успею.

— Кое-что нужно сделать прямо сейчас. Вы понимаете, что кто-то в вашей свите предатель? — спросил я губернаторшу.

— Может, всё-таки нет? — она и сама в это не верила.

— Организовать похищение за полдня без помощи изнутри невозможно.

— Правильно! — поддержала меня Тома.

— Стало быть, едем туда, где вы остановились. Вот только с Томой как быть? У меня нет поводка, как-то раньше не нужен был.