Дело о краже артефактов

— Понимаете… — Иван вновь замялся. — Мне не очень приятно это говорить, но… Вот Клаари ушла, так? А амулета у нее нет, так?

— Конечно, нет!

— Тогда как она рассчитывала вернуться домой?

— Ну… я не знаю… Обычно она всегда возвращалась до того, как выпускали дхорков — Кла их очень боялась.

— Но в этот раз, она, судя по времени смерти, вернулась гораздо позже! И провела с собой убийцу вашего отца!

— Да как вы можете такое говорить! Кла… сообщница убийцы? Такого и представить невозможно!

— Увы!

— Нет! Нет! И еще раз нет!

— Ее могли обмануть, — грустно сказал Иван. — Но я хочу уточнить: можно ли заставить дхорков слушаться, не имея амулета?

— Не знаю… Может и есть способы, но у них очень высокая устойчивость к магии и, чтобы обмануть их чувства, нужен очень незаурядный маг.

— Вот видите! Вы сами подтвердили мое предположение!

— Какое предположение? — растерянно переспросила Лилиан.

— Преступник использовал Клаари, чтобы проникнуть в усадьбу. А это означает…

— Что?!!!

— Дхорков в эту ночь не выпускали! А я все гадал — почему убийца был так спокоен? Сначала убил девушку, потом дождался вашего отца… И ничуть не боялся, что его присутствие обнаружат! Вот оно что!

Иван встал и церемонно поклонился:

— Вынужден откланяться, госпожа Суволли! Мне срочно нужно повидать вашего конюха!

Глава 14

Из господских покоев — на конюшню, в общество измененных и тварей Тьмы.

Чтобы попасть на «хоздвор», полицейским пришлось поплутать по коридорам.

— Удивительная женщина! — воскликнул Пфалирон, как только сыщики вышли в коридор. — Вы видели, как прекрасно она держится! Как она мужественна! Мы все так беспокоимся о ней!

— Она стойко переносит свое горе, господин Мулорит, — очень серьезно и очень официально ответил Иван. — И полна достоинства!

«О-о-о!!! Это я говорю? Точно я? Театр одного актера, блин!»

— Я рад, — расплылся в улыбке Пфалирон. — Я очень рад! Мы все так гордимся ее силой и мужеством…

— Да, действительно, мужественная девушка! Но вернемся к нашим делам, господин Мулорит! Мне нужно поговорить с конюхом по имени Акир.

— Конюх? Ну, конюх — так конюх…

Спустившись на первый этаж, прошли мимо кухни. Тут пахло жареным мясом, и Иван мельком пожалел, что во время поминального обеда ему было не до еды, поэтому конюх с первых минут вызвал раздражение.

Акир был то ли был туповат от природы, то ли старательно прикидывался дураком, но минут десять он делал вид, что не понимает, о каких дхорках идет речь и вообще — что от него хотят.

Первым не выдержал Пфалирон:

— А ну-ка, милок, кончай мне тут тхэу лепить! Говори все, что знаешь, а то…

— А то мы арестуем вас, господин Акир, как подозреваемого в убийстве, — продолжил Иван. — У меня есть для этого все основания. Может, в полиции станете понятливее.

— За что? — испугался конюх. — Дык я ж… не я…

— А ну отвечай на вопросы! — рявкнул Пфалирон.

— Дык я это… не я…

Но Иван перебил его и занудливым тоном спросил:

— Каждый вечер после заката вы выпускаете сторожевых дхорков в сад? Так?

— Так, — тяжело вздохнув, признался Акир.

— В какое время это обычно происходит?

— Ась? Какое время?

— Что вам приказал господин маг? Когда нужно открывать загон? Вечером, когда стемнеет?

— После предполуночной склянки выпускаю. Только не хозяин, зеленый так сказал, я думал так и надо…

— Почему не выпустили в ту ночь?

— Дык… это…

В животе у Ивана забурчало от голода, и он нетерпеливо продолжил:

— Ладно, я помогу вспомнить. О чем вы говорили со старшей горничной леди Лилиан, с Клаари?

— Она… это…

— Что «это»? Что она сказала?

— Денег, говорит, нету на пансион… и вообще — ярманка, а там только шлюхи в пансионах…

Теперь уже Пфалирон готов был взорваться, но Иван успокаивающе дотронулся до его руки и продолжил так же спокойно:

— То есть Клаари сказала, что хочет провести ночь со своим другом в саду, а не хочет это делать в пансионе на ярмарке? Так?

— Так! — с неожиданным облегчением выдохнул конюх.

Видимо, мужик сообразил, что можно свалить вину на покойницу:

— А я — что? Это она! Знамо — дело молодое. Она ж так и говорит — нет, в дом не поведу, в саду посидим. Ежели б не поклялась, что в дом не поведет, я бы ни в жисть… дык я что, не понимаю?

— То есть Клаари попросила не выпускать дхорков в сад? — повтори Иван.

Акир с готовностью подтвердил:

— Так и сказала! В саду, говорит, посидим! Говорит, я потом тебе в окошко стукну, а ты погоди, пока я в дом уйду, и тогда выпусти.

— И не стукнула?

Конюх нахмурился, но, видимо, решив быть искренним до конца, виновато ответил:

— Я ждал-ждал да уснул… просыпаюсь — а уж рассветные склянки пошли. Меня аж пот прошиб. Ежели зеленый узнает, что вонючек не выпускали, он же меня со свету сживет! Я в сад вышел, походил, покричал — никого. Ну, думаю, забыла дура постучать. Сама виновата. Ну и выпустил тварей.

— Так никого в парке не нашли? И ничего не слышали? — напрягся Иван.

— Не, никого. Я же говорю: звал дуру. Думаю, мож, милуются где, забылись. Крикнул: я тварей выпускаю. Думаю, мож, услышат да уйдут, если что…