Дело о кукле-непоседе

– Этот человек скончался еще до моего прихода. Женщина, бывшая в его номере, кажется, его жена, рассказывает, что ему воткнули в грудь шпатель для мороженого. Я бегло осмотрел его и убедился, что на груди действительно имеется небольшой след колотого ранения. Остальное, насколько мне известно, дело коронера, поэтому я больше ничего не предпринимал.

– Вы не звонили в полицию? – спросил Голкомб.

– Полицию вызвали до того, как я пришел, – ответил врач. Устремив многозначительный взгляд на адвоката, он продолжал: – Я, разумеется, поставил бы в известность коронера, если бы та женщина не позвонила в полицию.

– Весьма занятная история, – заметил сержант. – Ну а теперь, может быть, кто-нибудь скажет нам, как вышло, что мистеру Мейсону стало известно, что этот человек ранен?

– Секундочку, доктор, – заговорил Мейсон. – Кто остался в номере после вашего ухода?

– Только та женщина.

– Это что, его жена?

– Откуда я знаю? Я не требовал у нее брачного свидетельства.

– Другими словами, эта женщина сейчас одна в комнате, где лежит труп, и неизвестно, что там происходит?

– Да, верно, – подтвердил доктор.

– М-да, Мейсон, – вздохнул сержант, – ваша взяла. Как бы ни хотелось мне все у вас выведать теперь же, я прекрасно понимаю, что мой первейший долг подняться туда и приступить к расследованию убийства.

– Убийства? – удивился адвокат. – Разве это не несчастный случай?

Голкомб усмехнулся:

– По телефону нам было сказано, что какая-то женщина вонзила шпатель для мороженого ему в грудь. Думаю, скоро мы узнаем все подробности. Оставайтесь здесь, Мейсон.

– Зачем?

– Мы еще не закончили нашу беседу.

– Побеседуем у меня в конторе.

– Не хочу зря тратить время, – заявил полицейский. – Я не задержу вас больше, чем необходимо, но вы с доктором должны оставаться здесь. Кстати, сами вы поднимались в номер?

– Поднимался, – ответил адвокат.

– Я так и думал.

– Мне идти с вами, сержант? – спросил второй полисмен.

– Да, – ответил Голкомб. – Сейчас подъедет вторая машина. Там коронер и специалист по отпечаткам пальцев. – Он снова повернулся к Мейсону: – Приказываю вам оставаться здесь до тех пор, пока у меня найдется время с вами поговорить.

– Я бы подчинился, будь это разумным распоряжением, – ответил адвокат. – Даю вам пятнадцать минут. Это максимум того, на что вы можете рассчитывать. Если у вас есть вопросы ко мне или к доктору, возвращайтесь не позднее чем через четверть часа.

– Мне нужно осмотреть место происшествия.

– Удалите из номера женщину и опечатайте его, чтобы все осталось как было. Для этого достаточно двух минут. Еще десять уйдет на осмотр комнаты. Так что уже через двенадцать минут вы вполне можете спуститься к нам. Через четверть часа я уйду по своим делам, а доктор Арлингтон – по своим.

Сержант несколько мгновений колебался, потом махнул рукой второму полисмену:

– Пошли!

Когда они скрылись в дверях отеля, доктор тихо сказал Мейсону:

– Не знал, что делать, Перри. Вхожу туда, а он уже мертв. Очевидно, умер минут за десять до этого.

– А как женщина, в истерике?

– Расстроена. Хотя не похоже, что это для нее такая уж большая потеря.

– Сказала она что-нибудь такое, что мне следовало бы знать?

– Только то, что она позвонила в полицию и заявила, что Карла Хэррода убили.

– Убили?

– Так она выразилась. Я оказался в трудном положении, Перри, – не мог понять, зачем вы меня туда послали. Потом я решил, что вы хотите узнать подробнее о его ране. Я откинул одеяла и осмотрел его. Рана была колотая, очень маленькая. Между нами говоря, у меня нет сомнений, что ее нанесли шпателем для мороженого и что умер он именно от нее.

– Рана была одна?

– Да. Я, правда, не осматривал его всего. Он был раздет до пояса. Других повреждений я не заметил, по крайней мере в грудной клетке.

– Понятно, – уныло сказал Мейсон. – Попали мы в переплет, Делла. Сходите-ка позвоните нашей клиентке… Стойте! – внезапно воскликнул он, когда секретарша хотела было открыть дверцу. – Сюда идет полицейский, которого сержант Голкомб, верно, послал приглядывать за нами.

В дверях отеля действительно показался полисмен, вошедший туда с Голкомбом. Он пересек тротуар и подошел к подъехавшей как раз в этот момент второй полицейской машине, мигалка которой бросала вокруг зловещие багровые отблески. Из машины вышли двое: фотограф с двумя камерами и человек в полицейской форме с чемоданчиком в руке, судя по всему эксперт. Они подошли к вышедшему из отеля полисмену и стали совещаться. Потом из машины вышли еще двое, и вся компания направилась к отелю.

Полисмен подошел к автомобилю Мейсона:

– Сержант Голкомб говорит, что не хочет держать вас здесь слишком долго, но ему надо задать вам несколько вопросов. Поэтому он велит вам никуда не уезжать.

– Я врач, – заявил Арлингтон, – и не могу оставить моих пациентов. Я должен находиться там, куда можно позвонить по телефону…

– Знаю, знаю, – перебил его полицейский. – Это ненадолго.