Дело о лазоревом письме

– Дурак, – сказала женщина, – нужна моя ступка андарзову песту. Он, если хочешь, отослал из столицы всех своих жен по настоянию госпожи Лины! Господин Андарз хочет посмотреть деловые бумаги моего мужа. И когда он посмотрит на дневник моего мужа, он купит мне два домика.

– Почему это, – удивился косматый.

– Видишь ли, – объяснила женщина, – мой муж торговал с Осуей шелком, а шелк ему давал господин Андарз.

– Как – торговал? – изумился косматый.

– А ты не знаешь, как торгуют? – усмехнулась женщина. – Но это что! Ты не представляешь, и Андарз не представляет, какие дела творил этот человек! Он начал с того, что, будучи начальником морских перевозок в Локке, сжег, по настоянию осуйского купца Айр-Незима, казенный корабль, груз которого составлял Айр-Незиму конкуренцию. Айр-Незим заплатил ему большую взятку, а потом обнаружил, что муж, перед тем, как сжечь корабль, вывез и продал его груз другому купцу из Осуи! А потом, когда Андарз за него заступился и дал ему должность пустого чиновника, – он вытворял такое! Обладая мандатом чиновника империи, он заплывал в завоеванные варварами земли и говорил бедным крестьянам, что получил приказ отвезти их в Страну Великого Света! А потом он сажал их на корабли и продавал на сахарные плантации Осуйцев!

Мужчина всплеснул руками.

– И все это он описал в своем дневнике?

– Описал, и сопроводил документами! Представляешь, сколько денег заплатит Андарз, чтобы иметь этот дневник?

– Дура, – сказал мужчина. – Если ты принесешь Андарзу этот дневник и документы, он, пожалуй, отберет его у тебя, да отравит, как маленького Минну! Отдай-ка их мне!

– И не подумаю, – сказала женщина.

– Шлюха, – сказал косматый.

– Убийца, – взвизгнула вдова.

Тут косматый схватил вдову и начал рвать на ней волосы, а та орудовала доской с желобками, которой гладят белье, и оба они подняли такой шум, что Шаваш в испуге отскочил от окна. Драка продолжалась изрядно долго, а потом начались вздохи и всхлипы. Шаваш заглянул в окошко, и увидел, что ссора давно кончилась, а мужчина лежит на женщине, и оба они вполне довольны. Шаваш поглядел-поглядел на них, а потом поскакал прочь из сада, решив, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы убраться незамеченным. «Однако, – подумал Шаваш, – может быть, среди этих документов есть и тот, за который Андарз собирался отдать шестьсот тысяч! Как бы отобрать у него документы?»

Выйдя от Андарза, господин Нан поспешил в Небесную Книгу, – главный архив ойкумены, в котором хранились сведения обо всех чиновниках ойкумены, бывших, настоящих и будущих. Впрочем, последние были записаны чернилами, невидимыми для смертных.

Нан запросил в архиве сведения о Теннака, Дие и Иммани, о покойном Ахсае, а также копию документов по делу об ограблении, которому секретарь Иммани подвергся в Козьем Лесу три месяца назад – эти документы должны уже были прийти в архив. Подумал и прибавил к ним сведения о молодом сыне Андарза, Астаке. После этого он отправил в управу записку одному из своих сыщиков: составить перечень харчевен, в которых бывал покойный Ахсай, и проследить за его вдовой, и выяснить у вдовы и знакомых, часто ли Ахсай встречал с Иммани. Холеный секретарь, с его манерой вихлять бедрами и строить глазки, был Нану очень неприятен. Он припоминал, что, вроде бы, этот секретарь был любовником брата Андарза, Савара. Савара убили варвары, и Андарз взял молодого чиновника к себе.

Вообще Нан не был уверен, что сегодня вечером он еще будет на свободе: ведь доклад его вызвал гнев господина Нарая, а со времени казни Руша в ойкумене арестовали более пяти тысяч человек.

Через час Дануш Моховик вышел из домика безутешной вдовы и заспешил вниз по улице. Подмышкой у него была квадратная корзинка для документов. Крышка корзинки была расписана целующимися фазанами. «Ой-ля-ля!» – думал плотник, – почему бы господину Андарзу и вправду не купить нам домик?

Дануш свернул на Песчаную улицу и обомлел. Вечереющая улица была пустынна; где-то бранились визгливые женские голоса, и из садовых печей доносились вкусные запахи. На пустой улице, у бровки колодца, сидел мальчик в синих атласных штанишках и шелковой курточке, глядел в колодец и плакал.

– Ты чего плачешь, – спросил косматый Дануш.

– Матушка моя, – сказал мальчик, – послала меня к знахарке и дала мне тридцать единорогов, я заблудился и хотел напиться, и вот – уронил кошелек в колодец.

Мальчишка, ясное дело, был из богатой семьи, – зашел не туда, и не видал никогда плоских колодцев.

«Достану-ка я этот кошелек, – подумал Дануш, – и отниму у него деньги».

Дануш Моховик снял штаны и куртку, положил на них корзинку с документами и полез в колодец. Он шарил в колодце довольно долго и наконец закричал:

– Не нахожу я твоего кошелька!

Ни звука в ответ.

Дануш Моховик повозился еще немного и вылез из колодца.

Мальчишки нигде не было. Штанов, куртки и корзинки с документами тоже нигде не было!