Дело о ледяных пальцах

— Кажется, приближается время дневного перерыва. Считаю, Суд также может прервать свое вечернее заседание, — изменил свое решение судья Майлз. Уважаемые присяжные судьи! Суд, используя свое право, разрешает вам покинуть зал судебных заседаний и отправиться домой. Однако Суд предупреждает вас: вы не должны покидать пределы штата, вам не следует обсуждать судебное дело с посторонними лицами, друг с другом, а также допускать его обсуждение в вашем присутствии. Вы не должны читать газет, слушать радио и смотреть телепередачи, посвященные этому вопросу. Не должны высказывать своего мнения, пока дело не будет передано вам на обсуждение. Объявляется перерыв до девяти тридцати утра.

Мейсон незаметно для других с облегчением вздохнул и расслабил сжатые от напряжения руки.

Глава 15

В кабинете Перри Мейсона, кроме него самого, находились Делла Стрит и Пол Дрейк — все в подавленном настроении.

— Не вижу ничего, что могло бы нам помочь, — сказал Дрейк. — Собственно, ничего не поможет. Именно о таких делах мечтают окружные прокуроры. В руках у Берджера неопровержимые косвенные улики: пуля из револьвера, кусок картона, оторванный от коробки из-под сухого льда, и, наконец, подсудимая, застигнутая при попытке спрятать револьвер в мусорном контейнере.

Мейсон откинулся на спинку стула, опустил голову и задумался.

Делла смотрела то на Дрейка, то на Мейсона. Ее глаза были полны сочувствием к боссу, оказавшемуся в трудном положении.

— Не все у Гамильтона Берджера так уж радужно, — наконец сказал он. Что-то в его версии не сходится.

— Не беспокойся о нем: он все продумал, — воскликнул Дрейк. — Сегодня он выдал только первую порцию. Завтра выдаст вторую. В зале заседаний ходят слухи, что это нечто из ряда вон выходящее. Он вцепится в тебя мертвой хваткой. Недаром он взялся сам вести дело. Предвкушает большую победу.

— Почему Фремонт оказался в ванной у Нэнси? — продолжал размышлять Мейсон.

— Потому что она его туда заманила? — предположил Дрейк.

— Каким образом у него отобрали револьвер? Он всегда держал его при себе.

— Где он его носил? — спросил Дрейк.

— Может быть, в боковом кармане? Скорее всего, в кармане, специально пришитом к поясу. Ведь оружие всегда было при нем.

— Возможно, она прибегла к излюбленным женским штучкам, — предположил Дрейк. — Стала просить о снисходительности, обвила его шею руками, встала на колени, просунула руку под пиджак, вынула револьвер и…

— И что? — перебил его Мейсон.

— И выстрелила в него.

— Почему?

— Потому что он не хотел дать ее брату возможности возместить растрату.

— О возмещении речь не идет, — заявил Мейсон. Родни, выйдя из тюрьмы, полностью очистил тайник и стал хозяином положения. У брата с сестрой оказалось пятнадцать — двадцать тысяч долларов. Если бы Фремонт засадил Родни в тюрьму, то никогда не увидел бы своих денег. Возможно, именно этой гипотезой руководствуется окружной прокурор. Хочу надеяться, что это так. В ней есть уязвимые места, на которые я могу указать присяжным.

— Но их недостаточно, чтобы ее опровергнуть, — заметил Дрейк. — И учти, Перри, выиграть этот процесс, делая ставку на перекрестный допрос свидетелей обвинения, невозможно. Слишком неопровержимы улики. Вероятнее всего, завтра обвинение бросится на тебя в яростную атаку. Тогда тебе останется сказать: «Нэнси Бэнкс, займите свидетельское место». И ей придется выйти и убедительно рассказать все как было. И поверь мне, это произведет впечатление.

— Какие у тебя основания говорить так? — спросил Мейсон.

— Весь твой вид свидетельствует об этом, — усмехнулся Дрейк.

Мейсон встал и начал ходить по комнате.

— Черт возьми! Было бы лучше, если бы у Нэнси был другой адвокат. Мне не следовало браться за это дело.

— Почему?

— Потому что я стою за правду, стараюсь докопаться до истины. Хорошо, когда клиент не виновен, но когда защищаешь клиента, совершившего преступление, даже при смягчающих вину обстоятельствах, это совсем другое дело. Многие адвокаты предпочитают не расспрашивать своих клиентов, а ждут, какие улики представит обвинение, отыскивая в них уязвимые места. Только после этого клиент выходит на свидетельское место и рассказывает свою историю. Она соответствует фактам, изложенным обвинением, и в то же время обнажает все его слабые места. Обвинение предстает в невыгодном свете. Конечно, они не учат клиентов давать ложные показания, но подсказывают, как и что сказать, чтобы присяжные им поверили. Клиент быстро соображает что к чему и все делает как надо. Если адвокат не знает, как трактует клиент свою историю, то клиенту не приходится ничего менять в своем рассказе, а адвоката нельзя обвинить в том, что он склонял его к лжесвидетельству.

— Ее рассказ ей не поможет, — заметил Дрейк.

— Не знаю, не знаю. Нэнси — привлекательная молодая женщина. Она может произвести впечатление.