Дело о ленивом любовнике

– Извините. Я, кажется, попала не в ту квартиру.

– Входите, миссис Оллред, – радушно произнес Мейсон. – С трудом можно поверить, что вы мать Пат. Вы выглядите точно сестры.

Она улыбнулась и сказала:

– Хорошее начало. Я уже слыхала такое. Не слишком ли вы с Пат засиделись? Уже поздно.

– Это не начало и не лесть, – откликнулся Мейсон. – Можно назвать это профессиональной оценкой, которую мне, возможно, придется давать на суде.

Патриция закрыла дверь:

– Это Перри Мейсон, мама.

– О-о! – воскликнула та взволнованно.

– Мы тут выпиваем, – продолжала Патриция. – Ты, наверно, замерзла.

– Совершенно застыла, – призналась ее мать.

– Я тебе налью.

Миссис Оллред застенчиво улыбнулась Мейсону, поколебалась минуту, потом пошла за дочерью на кухню.

– Были затруднения при входе? – спросила Патриция.

– Дежурный внизу немного сомневался, – сказала та, – но я ему улыбнулась и прошла прямо к лифту с уверенным видом. Он в конце концов решил, что я тут живу.

– Лед в холодильнике, мама. Хочешь бурбон с содовой?

– Хорошо.

Мейсону было слышно, как льется жидкость, как звякнула льдинка о стекло, потом он услышал поспешный шепот.

Адвокат откинулся на стуле, зажег сигарету, глубоко затянулся, вежливо поднялся, когда обе женщины снова вошли в комнату.

– Все приготовили? – спросил Мейсон.

– Что? Напитки?

– Нет, историю.

Патриция так и вытаращилась на него. Обе сели. Мейсон неспешно произнес:

– Вы можете меня за нос водить, сколько хотите. Я, правда, не знаю, сколько у нас есть времени.

Патриция взглянула на мать:

– Я поставила мистера Мейсона в известность насчет Боба Флитвуда, мама. Он в курсе.

– В конце концов, мистер Мейсон, – произнесла миссис Оллред, – скрывать мне нечего. Я устроилась в маленьком туристском лагере в горах. Предварительно сообщила моему мужу по телефону, где мы будем, и он сказал, что приедет к нам.

– И приехал?

Она колебалась.

– Продолжайте, – предложил Мейсон. – Послушаем историю.

– Мы с Бобом, – сказала она, – немного выпили в ожидании его приезда. Затем Боб извинился и ушел в ванную. Он был там довольно долго. Через некоторое время я окликнула его, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Ответа не было. Дверь он запер изнутри. Меня охватила паника. Я подумала: а вдруг он что-то принял – знаете, как совершаются самоубийства.

– Но самоубийство не имело места?

– У него был ключ от другого входа. Я побежала кругом, чтобы проверить дверь от той половины. Она оказалась не заперта. С той стороны дверь ванной была открыта. Его вообще в ванной не оказалось. Он запер дверь с моей стороны, прошел через ванную, вышел с той стороны, взял мою машину и уехал.

– Разве вы не слышали, как ваша машина отъезжала? – спросил Мейсон.

– Я слышала, но подумала, что это какой-то другой постоялец. И в голову не пришло, что это моя машина. Я ее оставила на дорожке.

– Куда же он поехал?

– Не знаю.

– Что вы сделали?

– Я вышла на дорогу, – сказала она, – и проголосовала. Не хотела бы я повторить такой опыт.

– А как же ваш багаж?

– У меня был с собой чемодан. Я его вынула из машины, потому что в нем была бутылка виски. Мы ждали Бертрана.

– Флитвуд это знал?

– Да.

– Память у него восстановилась?

– Нет. Во всех остальных отношениях он здоров, но память не восстановилась.

– А как насчет вашего мужа?

– Не знаю, что с ним случилось, мистер Мейсон. Он так и не показался.

– И ждать вы не стали?

– Он очень опаздывал. Я… ну, не знаю я, что случилось.

– Вы пытались позвонить домой?

– Да. Конечно.

– И что же?

– Никто не ответил.

– И никакие слуги?

– Они спят над гаражом. Ночью они не слышат телефона.

– Так что вы вышли на шоссе и проголосовали?

– Да.

– Узнали имя водителя, который вас подвез?

– Водители, – объяснила она, подчеркивая окончание множественного числа. – Их было трое – и вели они машину по очереди. Последним сел за руль старик.

– Он привез вас прямо сюда?

– Нет. Он меня довез до такси.

– А ваш чемодан? Вы не оставили его в машине?

– Я его оставила в камере хранения. Я сдала его туда, потому что подумала, что чемодан вызовет подозрения. Я решила, что смогу просто пройти в квартиру Патриции, если у меня не будет чемодана. А с багажом, я знала, меня остановят, и мне придется давать объяснения.

– Почему же вы не хотели объясняться?

– Я не подготовилась к этому.

– Почему же вы не поехали домой?

– Потому что я… потому что я боялась.

– Почему?

– Не знаю. Было какое-то предчувствие. Я хотела быть с Пат.

– Вы звонили своему мужу раньше, чтобы объяснить, куда ему приехать?

– Верно.

– И он должен был сразу прибыть?

– Как только сможет уехать. Он сказал, что будет около десяти.

– А Пат?

– А что Пат?

– Ей вы звонили?

С минуту царило молчание. Мейсон напомнил:

– Полиция, разумеется, проверит звонки.

– Какое до этого дело полиции?

– Не знаю, – сказал Мейсон и добавил со значением: – А все-таки?

– Не знаю, как это касается полиции.

– Сколько выпил Флитвуд?

– Стакана два. Мы начали пить только после обеда. Наверно, часов девять уже было.

– Коктейли были крепкие?

– Он, кажется, очень пить хотел, – призналась она. – Я ему побольше налила.

– Сколько?

– С пинту.

– И что-нибудь от этой пинты осталось?

– Нет.

– Так вы звонили Пат?

– Да.