Дело о ленивом любовнике

– Хорошо, – внезапно взорвался Флитвуд. – Я скажу вам правду, всю правду. Тогда вы поймете, в каком положении я оказался. У Оллреда был компаньон в рудничном деле по фамилии Джером. Джером – тип несговорчивый. Работая над некоторыми бухгалтерскими книгами, я обнаружил, что Оллред кое в чем Джерома облапошивал. Джером же не тот человек, которого можно обжулить без неприятных последствий. Я совершил ошибку, дав Оллреду понять, что именно я обнаружил. Сначала он пытался подкупить меня, чтоб я молчал. Потом попробовал мне угрожать. Затем внезапно он сделался со мной очень мил и предупредителен и начал мне объяснять, что все это просто ошибка и что он ее мне растолкует, но с этим можно подождать до завтра, а пока, мол, мы с ним пообедаем.

Я прикинулся, будто попался на эту приманку, потому что видел, что он в отчаянии, а я не вооружен. Я вдруг испугался того, что может случиться. Я только хотел оттуда выбраться, так что сказал ему, что пойду переодеться и вернусь к обеду. Незадолго до этого мне удалось дозвониться до Джорджа Джерома, но поговорить не удалось, так как Оллред внезапно заподозрил неладное и вернулся в комнату, где телефон, и мне пришлось быстренько положить трубку и притвориться, будто я ищу чей-то номер. Он пришел к заключению, что я не звонил, но что-то подозревал и был зол. Ну, я начал оттуда выбираться, говоря, что иду домой переодеться, и он очень сердечно хлопал меня по спине и называл своим мальчиком. Был отвратительный, темный и дождливый вечер. Мы заработались допоздна. Наверно, было уже половина восьмого или около того. Оллреды обедают в восемь пятнадцать. Я вышел из того крыла дома, где находится контора Оллреда, и пошел вдоль живой изгороди. И поверьте мне, я все время оглядывался. Я очень нервничал. Я дошел до того места, где начинается въездная дорожка, и достиг конца изгороди, и вдруг почувствовал целый фейерверк у себя в голове. Конечно, возможно, что меня сбила машина Патриции Фэксон, но у меня такое чувство, что это Оллред ударил меня дубинкой и повторил удар еще раза два для верности, когда я уже лежал.

Теперь я понимаю, что произошло. Патриция возвращалась домой. С ней ехала ее мать. Они увидели машину Оллреда, стоящую так, что задний бампер торчал почти на дороге, и сделали естественную вещь. Они повернули машину – и слишком резко. Крыло машины Пат задело край изгороди. А это все, чего хотел Оллред. Он решил, что совершил идеальное преступление. Единственное – он не предусмотрел толщину моего черепа. Позже он прикидывался, будто очень озабочен тем, что Пат сбила меня машиной. Патриция чуть с ума не сошла от угрызений совести. В ту минуту, когда я начал приходить в себя, я понял, что я в опасности. В то время, сказать по правде, я ничего не знал о миссис Оллред. Не знал, чтó ей известно и понимает ли она, что происходит. Я только понял, что я болен и едва ли смогу передвигаться и что я в руках людей, которые хотят меня убить.

И вот у меня появилась блестящая идея. Я прикинулся, будто только что пришел в себя. Оллред готов был погрузить меня в машину и отвезти в больницу. Я знал, что это означает. Так что я открыл глаза. Затем прикинулся, что у меня амнезия.

Кажется, этим я надул Оллреда. Он не был полностью одурачен, но ему это было на руку. Если бы у меня на самом деле была амнезия и я не помнил бы, кто я, то я ничего не смог бы рассказать Джерому. Я бы не вспомнил ту двойную бухгалтерию Оллреда, которую обнаружил в книгах. И Оллред имел бы шанс продолжать дело с Джеромом и отлично с ним ладить. Оллред убил бы меня, если бы был вынужден, но без нужды он не стал бы этого делать. Он сказал своей жене, что следует отвезти меня в такое место, где мне будет покойно. Ей нужно притвориться моей старшей сестрой – и все в таком роде.

Внезапно Флитвуд повернулся к Мейсону и попросил:

– Дайте мне сигарету.

Мейсон протянул ему сигарету. Флитвуд зажег ее, рука у него так дрожала, что он вынужден был придержать спичку другой рукой, чтобы поднести ее к концу сигареты.

– Продолжайте, – велел Трэгг.