Дело о любопытной новобрачной

– Стрелки показывают три семнадцать, – сказал Дрейк. – Надпись на фотографии показывает, что снимок сделан в три восемнадцать. Таким образом, разница всего в одну минуту…

– Это не все, – улыбнулся адвокат. – Посмотри еще раз.

– О чем ты говоришь?

– С помощью увеличительного стекла можно рассмотреть верхний циферблат, на котором устанавливается время звонка.

– И что?

– Стрелка показывает без нескольких минут два.

– Естественно, ведь свидание было назначено на два часа. Он хотел быть на ногах к приходу Роды.

– У него почти не оставалось времени для того, чтобы одеться. Будильник был заведен на час пятьдесят пять или на час пятьдесят.

– Не забывай, – напомнил Дрейк, – что он когда-то был ее мужем. Она его видела и в пижаме, и без нее.

– Ты все еще не понимаешь меня, Пол. Телефонный звонок разбудил Мокси. Значит, будильник был ему не нужен. К тому времени, когда он зазвенел, Мокси успел полностью одеться.

Дрейк внимательно посмотрел на адвоката.

– Если бы я не понимал только этого! – воскликнул сыщик. – Какого черта ты не заявляешь об убийстве при самообороне? Я вовсе не собираюсь требовать от тебя обмана доверия клиента, но если она рассказала тебе правду, то наверняка сообщила о том, что произошла борьба, и она вынуждена была ударить его топором, спасая собственную жизнь. Я считаю, что нетрудно будет убедить присяжных, что так оно и было на самом деле. Особенно учитывая характер Мокси. Ей еще спасибо должны сказать, что избавила мир от подобного негодяя!

– В свете некоторых фактов, – покачал головой Мейсон, – опасно говорить о самообороне.

– Это почему же?

– Ты забываешь о том, что она пыталась напоить мужа снотворным. То, что она была когда-то медсестрой и пыталась подмешать ему в шоколад наркотик, вызовет предубеждение по отношению к ней всех присяжных. Ну, а потом, как доказать, что это именно она убила Мокси? Я не уверен, что обвинению это удастся.

– Но даже если она не убивала, то все же находилась в гостиной в тот момент, когда произошло убийство.

– В том-то и дело. Я не уверен, что она не пытается выгородить кого-то.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что нет никаких следов на дверных ручках.

– У Роды были перчатки.

– Но у всех остальных перчаток не было.

– М-да… Полиция ее следов не обнаружила?

– Если Рода не снимала перчаток, то об отпечатках ей вообще нечего было беспокоиться. Зачем бы ей нужно было обтирать ручки и рукоятку топора?

– Действительно… – присвистнул Дрейк.

– Подготовь для подписи апелляцию, Делла, – попросил Мейсон.

Она молча кивнула и вышла из кабинета. Через несколько минут вернулась с листом бумаги.

– Это последняя страница, – сказала секретарша. – Можешь ставить подпись.

– Отправь ее немедленно, – расписавшись, сказал адвокат. – Позвони в секретариат суда и проконтролируй, чтобы все было в порядке. Я уезжаю.

– И куда, если не секрет? – спросила Делла Стрит.

– Хочу задать несколько неприятных вопросов доктору Клоду Миллсэйпу, – усмехнулся Мейсон.

Глава 9

– Вы не имеете права туда входить! – возмущенно воскликнула медсестра доктора Миллсэйпа. – Это личный кабинет доктора. Он никого не принимает без предварительной договоренности. Позвоните ему, он назначит вам время приема.

– Я не люблю спорить с женщинами, – спокойно сказал Мейсон. – Но ведь я вам сказал, что приехал к доктору по делу, имеющему для него огромное значение. Пройдите, пожалуйста, к доктору и сообщите, что его хочет видеть адвокат Перри Мейсон по вопросу пистолета тридцать второго калибра системы «кольт», который в свое время был зарегистрирован на его имя. Предупредите, что я буду ждать ровно тридцать секунд, а затем уйду.

Медсестра встревоженно прошла в кабинет доктора, захлопнув дверь перед Мейсоном.

Ровно через тридцать секунд адвокат сам открыл дверь.

Доктор Миллсэйп был в белом халате, придававшем ему вид профессора. В кабинете пахло лекарствами, в стеклянных шкафах поблескивали хирургические инструменты, вдоль стены возвышались стеллажи с книгами. Медсестра что-то испуганно говорила доктору, положив ему руку на плечо. При звуке открываемой двери она обернулась. Лицо Миллсэйпа было серовато-белого цвета.

Мейсон молча закрыл за собой дверь.

– Порой случается, что бывает дорога каждая секунда, – объяснил адвокат. – Я отброшу преамбулу и прошу вас не терять драгоценного времени на придумывание сказок.

– Я не знаю, кто вы такой, – сказал доктор Миллсэйп, расправив плечи, – и не нахожу слов, чтобы выразить свое возмущение по поводу вашего наглого вторжения! Либо вы сами выйдете отсюда, либо я позову полицию, и вас выведут.

Мейсон встал перед ним, широко расставив ноги и засунув руки в карманы пиджака, всем своим видом напоминая гранитную глыбу.