Дело о любви

– Леди Дуайтон, – сказал полковник Мелроуз. – У вас шок… Вы не в себе. По-моему, вы не отдаете себе отчета в том, что говорите.

Откажется ли она от своих слов, пока… пока ей предлагают эту возможность?

– Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что говорю. Его убила я.

Двое из четверых находившихся в комнате мужчин ахнули, двое других не произнесли ни звука. Лаура Дуайтон выпрямилась.

– Вы что, не понимаете? Я вошла к нему в кабинет и выстрелила. Я сознаюсь в своем преступлении.

Книга, которую она держала, выскользнула из рук. Из нее выпал разрезальный нож, тонкий, похожий на кинжал, с рукояткой, украшенной бриллиантами. Мистер Саттерсвейт машинально поднял его и положил на стол. Опасная игрушка, подумал он, ею легко можно убить человека.

– Ну? – нетерпеливо произнесла Лаура Дуайтон. – И что вы намерены со мной делать? Арестовать? Увезти?

– Леди Дуайтон, то, что вы сказали, очень серьезно, – с трудом выдавил полковник Мелроуз. – Вынужден просить вас подняться к себе и оставаться в комнате до тех пор… э-э… до тех пор, пока я не сделаю соответствующих распоряжений.

Леди Дуайтон кивнула и поднялась. Она вполне овладела собой и стояла, спокойная и холодная.

Она уже направилась было к двери, когда мистер Кин спросил в спину:

– А что вы сделали с револьвером, леди Дуайтон?

В лице ее на мгновение мелькнула растерянность.

– Я… Я где-то его выронила. Нет, я выбросила его в окно… Ах, не помню! Какое это имеет значение? Едва ли я понимала, что делаю. Но ведь это неважно, не так ли?

– Да, – ответил мистер Кин. – На мой взгляд, неважно.

Она посмотрела на него с недоумением и с затаенной тревогой. Потом, гордо выпрямившись, вышла. Мистер Саттерсвейт торопливо последовал за ней. «Она в любую минуту может упасть в обморок», – думал он. Но леди Дуайтон уже поднималась по лестнице, и на лице у нее не было ни следа недавней слабости. Под лестницей, возле ступеней, стояла испуганная горничная.

– Позаботьтесь о своей хозяйке, – повелительно сказал ей мистер Саттерсвейт.

– Конечно, сэр. – Девушка повернулась, чтобы последовать за синим платьем, как вдруг остановилась. – Ах, пожалуйста, сэр, вы ведь не думаете, будто это он, правда? – шепотом вновь обратилась она к мистеру Саттерсвейту.

– Кто?

– Дженнингс, сэр. Ах, на самом деле, сэр, он ведь и мухи не обидит.

– Дженнингс? Нет, конечно, нет. Ступайте и позаботьтесь о миледи.

– Да, сэр.

Девушка бегом взлетела наверх. Мистер Саттерсвейт возвратился в комнату.

– Ну и дела, – произнес в это время полковник. – Чего-то я не понимаю. Однако… Однако леди вела здесь себя, будто какая-нибудь героиня дурацкого романа.

– Удивительно, – согласился с ним мистер Саттерсвейт. – Будто на сцене.

Мистер Кин тоже кивнул:

– Да, но ведь вы любите театр, не так ли? И способны оценить хорошую игру.

Мистер Саттерсвейт задумчиво взглянул на друга.

В наступившей тишине раздался отдаленный хлопок.

– Похоже на выстрел, – сказал полковник Мелроуз. – Наверное, сторож. Так вот что она услышала. Видимо, она спустилась вниз, просто чтобы взглянуть, в чем дело. К телу она, конечно, не подошла. Она сразу решила, будто…

– Мистер Деланж, сэр, – сказал от дверей появившийся вдруг дворецкий.

– А? – сказал Мелроуз. – Что «мистер Деланж»?

– Мистер Деланж здесь, сэр, и хотел бы с вами поговорить.

Полковник Мелроуз откинулся в кресле.

– Пригласите его сюда, – мрачно распорядился он.

Мгновение спустя на пороге показался Поль Деланж. Как и сказал полковник, Деланж, с его легкими изысканными движениями, красивым смуглым лицом и близко посаженными глазами, был не похож на англичанина. Глядя на него, все невольно вспоминали портреты работы мастеров Возрождения. Он и Лаура Дуайтон, оба были словно окутаны одной дымкой.

– Добрый вечер, джентльмены, – сказал Деланж.

И несколько театрально поклонился.

– Не знаю, зачем я вам понадобился, мистер Деланж, – резко сказал полковник, – если это не имеет отношения к тому, что здесь сегодня…

Деланж рассмеялся.

– Напротив, более чем имеет.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, – спокойно произнес Деланж, – что намерен сознаться в убийстве сэра Джеймса Дуайтона.

– Вы соображаете, что говорите? – мрачно вопросил полковник.

– Разумеется.

Деланж неотрывно глядел на стол.

– Не понимаю…

– Почему я решил сознаться? Можете назвать это угрызениями совести… Назовите как хотите. С вас хватит и того, что я пришел сказать: его зарезал я. – Деланж кивнул в сторону стола. – Орудие вы, насколько я понимаю, нашли. Прелестная игрушка. Леди Дуайтон держала это вместо закладки, забывала где попало, я и подобрал.

– Минуточку, – сказал полковник Мелроуз. – Правильно ли я понял? Вы признаетесь в том, что зарезали сэра Джеймса вот этим самым ножом? – Полковник взял в руки нож.

– Совершенно верно. Видите ли, мне удалось проникнуть в дом через окно. Он сидел спиной. Все оказалось очень просто. Ушел я тем же путем.

– Через окно?

– Конечно.

– Во сколько это произошло?

Деланж заколебался.

– Дайте подумать. Я разговаривал со сторожем, это было в четверть седьмого. Я слышал часы на церкви. Значит, все произошло примерно в половине.