Дело о лысой гимнастке

– Успокойся, радость моя, – елейным голосом проговорил я. – И, насколько я помню, мы с тобой на «ты». Так ведь?

Она кивнула. Ее губы дрожали от сдерживаемых рыданий.

– А теперь постарайся меня понять. Соню я знаю не один год, и тут появляешься ты, абсолютно не знакомый мне человек, и сообщаешь, что она – жестокая преступница.

– Да, да, извини меня, наверное, мне лучше просто уйти.

– Не надо никуда уходить. Просто заверши свой рассказ. Что было потом, когда ты очутилась в машине с Соней. Что было дальше?

– Ничего.

Ее лицо так и продолжало дергаться.

– Ничего. В машине был еще и тот самый хирург. Твоя Соня крепко меня держала, а он снова сделал мне укол, приговаривая, как и ты сейчас: «Спокойно, радость моя, спокойно!»

Верьте не верьте, но я словно пережил ту маленькую сценку наяву: машина, Соня, крепко обхватившая лысую руками, и ее милейший доктор Серж, аккуратно делающий укольчик…

Я мужественно улыбнулся:

– И потом?

– Что потом? Потом я очнулась, связанной – только на этот раз я была на чердаке дома твоей Сони. Я с детства была очень ловкой, помню, в пионерлагере нас учили избавляться от веревок. И снова я сумела от них освободиться. Более-менее привела в порядок парик, платьем утерла лицо. А когда спустилась – обнаружила себя среди уймы народа. На мое счастье, все там были одеты так, что и я вполне могла сойти за какую-нибудь навороченную…

Я только усмехнулся на это замечание – признаюсь, с горчинкой. Что тут говорить, публика у Сони собралась неординарная…

– И что, тебя не заметили ни Соня, ни ее приятель?

– А ты сам их сразу заметил?

Не в бровь, а в глаз – в самом деле, мне пришлось потусоваться, прежде чем я наконец-то повстречал свою любовь.

– Как же ты попала именно в мою машину?

Твердой рукой я решительно налил себе и Кристине по новой рюмашечке. Она немедленно нахмурилась.

– Очень просто. Я держалась в тени неподалеку от входа, когда ты припарковался, а потому прекрасно видела, как ты вышел и с грустью посмотрел на освещенный дом.

Она горько усмехнулась:

– Я подумала, что ты – не злой человек. И залезла в твою машину. Потому как мне нужно было любым способом исчезнуть из того ужасного дома. Наступала ночь, и мне было страшно. А потом, в машине, когда ты запел смешную старую песню «Не сыпь мне соль на раны», у меня началось нечто типа истерики. Дело в том, что мой Игорь тоже любил напевать ту же самую песню.

Договорив эту тираду, она взяла дрожащей рукой рюмку и залпом выпила коньяк. Видели бы вы ее лицо – мокрое и красное от слез, оно все-таки было чертовски притягательным – особенно учитывая то, что от нескончаемых рыданий да истерик ее большой чувственный рот стал ослепительно-красным. Я вздохнул и тоже выпил свою порцию.

Какие мысли скакали у меня в голове? Самые разнообразные. Я думал, что нельзя на протяжении нескольких лет знать человека и не ведать, что он – преступник. Что красивая девушка, разумеется, может быть, что называется, с чертовщинкой, она может рисовать человеческие внутренности, но торговать ими…

А еще я думал, что любовь зла…

– Знаешь, я благодарна тебе за то, что ты вывез меня оттуда и что дал спокойно провести ночь в собственной спальне, не домогаясь, как сделали бы девяносто девять из ста мужиков на твоем месте…

Кристина глубоко вздохнула и даже попыталась мне улыбнуться.

– Я также благодарна тебе за то, что ты меня выслушал. Наверное, именно это мне было необходимо больше всего – выговориться, все рассказать. А теперь, думаю, лучше мне уехать, чтобы не портить тебе жизнь. Я понимаю, ты любишь эту женщину и тебе сложно мне стопроцентно поверить. Но ведь если что – она и тебя убьет, не задумываясь…

Глава 9 Лирическое отступление

Что и говорить, все это прозвучало волнующе и прекрасно, до слез. Но слова Кристины о том, что я не домогался ее этой ночью, и коньяк, вдруг ударивший в голову, и этот ее волнующе красный рот уже начали творить свое пагубное дело. Я смотрел на тонкий рисунок девичьего лица незнакомки и убеждал сам себя, что, в конце концов, я нормальный представитель сильной половины человечества, которому для здоровья и отличного жизненного тонуса просто необходим более-менее регулярный секс. И разве в глазах Кристины не «звучало» молчаливое согласие?..

Как говорится в любимом мультике моего замечательного детства, «и тут Пух неожиданно вспомнил об одном важном деле». Я щелкнул пальцами, будто внезапно что-то пришло мне на ум, после чего вскочил, схватил Кристину за руку и потащил за собой.

– Что случилось? – испуганно вскрикнула она, спотыкаясь от неожиданности и едва не падая.

Я увлекал ее в дом, к лестнице на второй этаж – к спальне, где она провела эту ночь и где я ее «не домогался».

– Вперед! Нужно кое-что проверить.

В одно мгновение мы взлетели наверх, тут я отпустил ее руку, приземлившись точно перед тумбочкой у кровати; одним движением выдвинул ящик и достал то, что пылилось там едва ли не сто лет.

– Что это?