Дело о наезде

Только не думайте, что я вышел на этот уровень, посиживая в кресле и покуривая сигаретки. Если вы попадаете к Эйткену, вам приходится вкалывать до седьмого пота. Каждый день, включая субботы, я садился за свой стол ровно в девять утра и нередко просиживал до полуночи. Платили в «Международном» прилично, но Эйткен за эти деньги драл три шкуры. Я, наверное, в жизни своей так много не работал, но мне это нравилось, к тому же со мной работали хорошие ребята: каждого парня или девушку Эйткен отбирал лично, а это кое-что значило. Короче говоря, я был на вершине блаженства. Слезать с этой вершины я никак не собирался, но, к сожалению, иногда обстоятельства складываются не так, как нам хочется.

Однажды жарким июльским вечером все вдруг полетело кувырком. Я поздно засиделся на работе – был уже десятый час. Со мной оставались только моя секретарша Пэт Хэнесси и художник-график Джо Феллоуз. Остальные ушли домой. Мы работали над рекламой нового туалетного мыла. Работа была большая и ответственная, кое-что делалось специально для телевидения, и вкладывалось в это дело около двух миллионов долларов.

Феллоуз показывал мне какие-то куски рекламы для еженедельников, и тут на столе Пэт зазвонил телефон.

Она подошла к столу и сняла трубку.

Пэт – девушка очень симпатичная. Высокая, длинноногая, с рыжими волосами и большими голубыми глазами, цвет лица – как на картинке. Ей двадцать шесть лет, а язычок такой, что лучше не попадаться. Мы с ней работали в одной упряжке. Если бы не ее напоминания, я бы выходил из всех графиков и запорол половину работ, которыми меня забрасывал Эйткен.

Я не слушал, о чем она говорила, – мы с Джо исправляли один из его эскизов. Мне не нравилась девушка, которую он использовал в качестве модели.

– Слушай, Джо, – говорил ему я, – девицу с такой грудью прищемит первая же вращающаяся дверь.

– Ну и прекрасно, – с обезоруживающей простотой парировал Джо, – именно это я и хочу передать. Я как раз и хочу, чтобы мужики, увидев эту рекламку, сразу задали себе вопрос: а что будет делать такая дамочка, если ей потребуется пройти через вращающуюся дверь? Это же психологический рисунок.

Я попытался удержаться от смеха, но не смог и бросил в него эскизом, а Пэт в это время повесила трубку и своим тихим, спокойным голосом сказала:

– Мистер Эйткен сломал ногу.

– Жалко, что не шею… – сострил было Джо, но тут же осекся. – Шутишь, что ли?

Пэт взглянула на меня.

– Звонила его экономка, – добавила она. – Мистер Эйткен поскользнулся на лестнице в «Плаза Грилл». Он упал и сломал ногу.

– Это в духе нашего шефа! – довольно беспардонно воскликнул Джо. – Если уж ломать ногу, так не где-нибудь, а в «Плаза Грилл». А какую ногу, она не сказала?

– Заткнулся бы ты, Джо, – оборвал его я. Потом спросил у Пэт: – А где он? В больнице?

– Его отвезли домой. Он хочет видеть тебя. Экономка просила передать, чтобы ты приехал прямо сейчас.

Тут я вдруг сообразил, что и понятия не имею, где живет Эйткен.

– Где его найти? – спросил я, вставая.

– У него небольшая хибарка на Пальмовом бульваре, – с циничной улыбкой ответил Джо. – Такой милый домишко на двадцать четыре спальни, а гостиную можно вполне использовать под автобусный гараж. Ни дать ни взять загородная дачка из рекламного проспекта.

Его юмор был явно неуместен. Я вопросительно повернулся к Пэт.

– Это «Гейблз», на Пальмовом бульваре, – быстро проговорила она. – Третий дом справа.

Она начала вытаскивать из ящиков и папок какие-то бумаги и складывать их в одну папку.

– Это еще зачем? – удивился я.

– Могут пригодиться. Ты думаешь, Р. Э. зовет тебя только для того, чтобы ты посидел с ним? Завтра заседание правления, и вести его придется тебе. Он обязательно захочет посмотреть все бумаги, вот увидишь. – И она сунула папку мне под мышку.

– Да человек же ногу сломал! Какая ему сейчас работа! Небось на стенку лезет от боли!

– Возьми бумаги, Чес, – произнесла Пэт серьезно. – Вот увидишь, они понадобятся.

Она была права. Бумаги действительно понадобились.

«Гейблз» оказался огромным домом, окруженным садом акра примерно на два, с прекрасным видом на океан и далекие горы. Насчет двадцати четырех спален Джо, конечно, загнул, но за десять я мог поручиться. Дом был хороший. Во всяком случае, я бы в таком жил с удовольствием. Таким домом восхищались бы твои друзья, даже если в душе они тебя ненавидят.

Слева от дома находился приличных размеров бассейн, а также гараж на четыре машины, в котором стояли солидный «бентли» – Р. Э. ездил на нем на работу, – спортивный «кадиллак», «бьюик» фургонного типа и маленький «ТР-2».

Залитый светом сад утопал в цветах: розы, бегонии, петунии… Пустынный в эту пору бассейн тоже был освещен. Я проехал по дорожке, посыпанной гравием. Вот это бассейн! Ну и красотища! А если еще вокруг будут нежиться красотки в бикини…

Я был слегка ошарашен всей этой роскошью. Я, конечно, знал, что Р. Э. – птица высокого полета, но и подумать не мог, что у него такие доходы.

Я вышел из машины, поднялся по лестнице – к парадной двери вели двадцать мраморных ступенек – и нажал на кнопку звонка.