Дело о непрерывных самоубийствах

— Любопытно, — продолжал он, нахмурившись. — Самоубийцы, все без исключения, самым тщательным образом следят за тем, чтобы не причинить себе лишних страданий. Например, уж если они вешаются, то не пользуются проволочной петлей или цепочкой — ничем таким, что могло бы порезать или натереть шею. Многие что-нибудь подкладывают под петлю, чтобы она не терла. Так вот, смотрите! Алек Форбс повесился на мягкой петле да еще и обернул ее носовым платком. Выглядит самым настоящим самоубийством либо…

— Либо?

— Либо выполнено гениальным убийцей, — закончил Фелл.

Он нагнулся и посмотрел на пустой бочонок от виски, а затем направился к окну. Просунув палец в решетку, дернув ее и убедившись, что она прочно прибита гвоздями изнутри, Фелл сердито махнул рукой, подошел к двери и, не притрагиваясь к засову, тщательно осмотрел его. Еще раз внимательно оглядев комнату, Фелл с силой топнул ногой.

— Черт побери! Это действительно самоубийство и ничто другое! Бочонок именно такой высоты, чтобы он мог стать на него, и лежит в точности там, где и должен. Через забитое окно или крепко запертую дверь никому нельзя ни войти, ни выйти.

Фелл мрачно поглядел на Алана.

— Знаете, мне известна пара штучек с окнами и дверями, но с помощью какого волшебства можно открыть засов, если нет замочной скважины, а дверь закрывается так плотно, что царапает по полу?

Доктор Фелл осмотрел дымоход и нехотя признал, что он слишком узок и забит сажей, чтобы кто-либо мог в него пролезть. Затем он обратился к книжной полке. На самом верхнем ряду книг стояла портативная пишущая машинка со вставленным листком бумаги. На нем было несколько слов: «Любому сыщику, который найдет это! Я убил Энгуса и Колина Кемпбеллов за то, что они обманули меня. Чего вам еще?»

— Есть даже прощальное письмо! — раздраженно сказал Фелл. — Последний штрих. Мастерский ход. Повторяю, сэр, это может быть только самоубийство, и все же, если это самоубийство, я отправлюсь в сумасшедший дом!

От стоявшего в комнате запаха, почерневшего лица трупа, подвывания собаки у Алана все переворачивалось внутри. Он чувствовал, что больше не вынесет, но постарался взять себя в руки.

— Не понимаю, почему вы так говорите, — заметил он. — Отчего не признать, доктор, что и вы можете ошибиться?

— В чем же?

— В том, что Энгус покончил с собой. Форбс действительно убил Энгуса и пытался покончить с Колином. Факты указывают на это. Никто не мог ни войти, ни выйти из этой комнаты, и перед нами признание Форбса, окончательно все проясняющее. Форбс до тех пор забивал себе голову всякой дрянью, пока не рехнулся, и, клянусь, в этих местах и со мной случилось бы то же самое, разве что я бы ударился в религию. Он покончил с обоими братьями, по крайней мере, он верил в это и, доведя дело до конца, повесился. Таковы факты. Что вы еще хотите?

— Правду, — упрямо ответил Фелл. — Я человек старомодный, мне нужна правда.

Алан задумался.

— Насколько мне известно, — сказал он, — вы приехали сюда, чтобы помочь Колину или тете Элспет. Какая же это будет помощь, если детектив, которого они пригласили, чтобы доказать, что Энгус убит, объявит всему свету, что Энгус, даже несмотря на признание Форбса все же был самоубийцей?

— Дорогой мой, — проговорил обиженно доктор Фелл, — уж не воображаете ли вы, что я хочу обратиться со своими подозрениями в полицию?

— Разве не об этом шла речь?

Фелл оглянулся, чтобы убедиться, что никто их не слышит.

— У меня, — сказал он конфиденциальным тоном, — очень темное прошлое. Гм. Несколько раз я запутывал улики, чтобы дать убийце возможность бежать. Пару лет назад я превзошел самого себя, устроив поджог дома. Сейчас, между нами, моя цель — провести за нос страховые общества, чтобы Колин Кемпбелл мог до конца дней своих курить хорошие сигареты и пить виски…

— Что?

Доктор Фелл озабоченно поглядел на Алана.

— Вас это удивляет? Ну, ну! Я добьюсь-таки этого. Но, черт побери! Ради собственного удовлетворения я хочу знать правду.

Фелл снова вернулся к книжной полке и осмотрел пишущую машинку, стараясь не притрагиваться к ней. Под машинкой на книгах лежало несколько банок рыбных консервов. Кроме того, на третьем ряду книг валялись велосипедный гаечный ключ, фара и отвертка. Фелл обвел книги взглядом знатока. Полка оказалась забита книгами по физике, химии и астрономии, по двигателям Дизеля и строительству. Виднелись каталоги и специальные журналы, были словарь, шеститомная энциклопедия и, как ни удивительно, несколько приключенческих книжек для юношества. На последние Фелл посмотрел с некоторым любопытством.

— Ну и ну! — сказал он. — Кто бы подумал, что в Алеке Форбсе жила столь романтическая душа? — Он потер нос — Хотя…

— Скажите, доктор, — решительно спросил Алан, — почему вы так уверены, что это не самоубийство?

— Потому что это не укладывается в мою версию. Если угодно, потому что я упрям, как мул.

— А ваша версия по-прежнему состоит в том, что Энгус покончил с собой?

— Да.

— И, следовательно, Форбс был убит?

— Совершенно верно.