Дело о непрерывных самоубийствах

— Нет, доктор Кемпбелл, об этом не может быть и речи. Благодарю вас, но я не нуждаюсь, чтобы мне уступали только потому, что я женщина. Пожалуйста, проводите меня в другое купе.

Проводник развел руками.

— Прошу прощения, господа, ничего не выйдет. Ни одного свободного купе, да и сидячих-то мест нет. В третьем классе даже стоят.

— Неважно, — сказал Алан. — Дайте мне взять чемодан из-под койки, я буду стоять в коридоре.

— Глупости, — возразила девушка. — До самого Глазго? Глупости! — Она села на край сиденья.

— Остается одно, — продолжала она. — Мы поделимся купе, придется только посидеть всю ночь.

На лице проводника отразилось явное облегчение.

— Это же просто замечательно, мисс! И этот господин, я же знаю, от всей души вам признателен. Верно? Разумеется, на конечной станции вам вернут разницу в цене билетов. Правда ведь, очень мило со стороны барышни?

— Нет! Я отказываюсь…

— В чем дело, доктор Кемпбелл? — ледяным тоном осведомилась Кетрин. — Вы меня боитесь? Или не осмеливаетесь смотреть в глаза историческим фактам?

Алан повернулся к проводнику. Было бы побольше места, он показал бы ему на дверь тем драматическим жестом, которым отец в старинных мелодрамах изгоняет из дома детей, а так он только ударился рукой о вентилятор. Проводник понял его.

— Значит, все в порядке, сэр. Спокойной ночи, — он улыбнулся. — Может, она и не будет такой уж тяжелой…

— Что вы этим хотите сказать? — резко спросила Кетрин.

— Ничего, мисс. Спокойной ночи. Приятных… в общем, спокойной ночи.

Алан и Кетрин вновь поглядели друг на друга и одновременно уселись на противоположные концы койки. Разговорчивые за минуту до этого, сейчас, когда дверь за проводником закрылась, они смущенно замолчали.

Поезд медленно катился вперед, готовый в любой момент набрать скорость, по-видимому, где-то неподалеку кружил вражеский самолет. В вентилятор шел свежий воздух, и в купе стало прохладнее. Кетрин первой нарушила натянутое смущенное молчание. На ее лице появилась улыбка, и через мгновение она неудержимо хохотала. Алан вторил ей.

— Тс-с! — прошептала она. — Не будем мешать соседям. Но до чего же мы все-таки смешны!

— Не согласен. Хотя впрочем… Кетрин сняла очки и нахмурила лоб.

— А зачем вы едете на север, доктор Кемпбелл? Или, может быть, называть вас кузен Алан?

— Возможно, по той же причине, что и вы. Я получил письмо от некоего Данкена — носителя очаровательного титула хранителя печати.

— В Шотландии, — ироническим поучающим тоном сказала Кетрин, — хранитель печати значит адвокат. Какое невежество! Вы никогда не были в Шотландии, доктор Кемпбелл?

— Нет. А вы?

— Только в детстве, но я потрудилась навести справки, особенно о своих родственниках. А что еще было в письме?

— Только то, что неделю назад умер старый Энгус Кемпбелл, о чем уведомляются все известные члены семьи, и не найду ли я возможным приехать в замок Шайра возле Инверари на семейное совещание… Из письма совершенно очевидно, что о наследстве нет речи, а вот что понимать под «семейным совещанием»? Во всяком случае, у меня оказался отличный предлог получить давно заслуженный отпуск.

Кетрин состроила гримасу:

— Фи, доктор Кемпбелл! А голос крови?

Алан почувствовал, что опять начинает злиться.

— Послушайте! Я в жизни не слыхал об Энгусе Кемпбелле. Я изучил наше ужасно запутанное родословное древо и установил, что он был двоюродным братом моего отца, но я-то никогда не был знаком ни с ним, ни с другими родственниками. А вы?

— Ну…

— Собственно, я и о замке-то Шайра не слыхал. Сейчас мне пришло в голову, что я даже толком не знаю, как туда добираться.

— Пересядете в Глазго на гурокский поезд, а из Гурока паромом переправитесь в Данун. В Дануне наймете такси и в объезд Лох Файна поедете в Инверари. Раньше туда можно было добраться и на катере, но с начала войны этот рейс отменен.

— А этот замок Шайра, — продолжал расспрашивать Алан, — действительно что-то вроде крепости?

— В Шотландии, — ответила Кетрин, — замок — понятие растяжимое. Конечно, он поменьше, чем замок герцогов Аргайльских. Он стоит у входа в Шайрское ущелье, невдалеке от Инверари, на берегу озера. Довольно запущенное каменное здание с высокой башней и богатой историей. Но это прошлое. Вы как историк о нем, разумеется, понятия не имеете. Сейчас вопрос о том, как умер Энгус Кемпбелл.

— Да? И как же он умер?

— Покончил самоубийством, — хладнокровно ответила Кетрин. — Или был убит.

Книга, которую Алан захватил в дорогу, была детективом. Такого сорта книги он читал редко, только во время отпуска, чтобы развлечься. Он посмотрел на книгу, потом снова на Кетрин.

— Простите, как вы сказали?

— Был убит. Энгус Кемпбелл то ли выпрыгнул, то ли был выброшен из окна верхнего этажа башни.

Алан оторопел.

— А каково мнение коронера?

— В Шотландии их нет. Если обстоятельства смерти внушают подозрения, прокурор назначает так называемое открытое расследование, разумеется, если нет веских оснований предполагать убийство. Я всю неделю следила за газетами, в них ничего не было о расследовании. Хотя, конечно, это еще не значит, что его не было.

Алан порылся в кармане.