Дело о неприкаянной душе

– Хочешь сказать, что мы делаем субъективные выводы?

– Вы это сказали, не я.

Отец Альены нахмурился еще сильнее. Потом рассмеялся.

– А ты нахал, – наконец произнес он. – Теперь я понимаю, почему ты произвел такое впечатление на мою дочь. Но все-таки, зачем надо было из-за этого затевать все это?

– А затем, что это вовсе не авантюра, что бы там кто ни думал.

– Но ангелы и черти не могут действовать вместе! Только когда провожают души людей!

– Альена ангел. Я черт. И мы действовали вместе. Мне кажется, это достаточное опровержение этого всеобщего мнения. Хотя я бы, скорее, сказал - всеобщего заблуждения.

– Хочешь сказать, один ты не заблуждаешься?

– Нет. Но я имею опровержение этого мнения. И теперь мне хочется попробовать превратить единичный успех в закономерность.

Клот окинул меня изучающим взглядом. Я так и не понял, чего было больше в этом взгляде – одобрения или осуждения.

– А ты по мелочам не играешь. Замахиваешься сразу на основы.

– Так интересней, – согласно кивнул я. – И потом, если наша затея авантюра, то почему все так яростно против нее выступают? Ну, дайте детишкам поиграть немного. Наиграются, поймут, что не правы, и все на этом закончится. Делов-то.

Отец Альены задумался. Надолго. Потом медленно кивнул.

– Что ж, признаться, с таких позиций я не рассматривал этот вопрос. Тут ты меня уел. И считай, что тебе удалось меня заинтересовать.

– Я умею заинтересовывать, – согласился я.

– Но вот скромности тебе не мешало бы научиться.

– Да. Ваша дочь так же говорит. И я согласен, что у меня есть такое достоинство.

– А ты веселый парень, – хмыкнул Клот и вдруг искоса посмотрел на меня. – Слушай, а ты в шахматы играешь?

– Обожаю, – без тени иронии отозвался я. – Одна из немногих моих любимых игр. Настоящая тренировка для ума.

Отец Альены поднялся с кресла, подошел к шкафу и снял с него шахматную доску.

– В таком случае, как ты смотришь на то, чтобы сыграть?

Я бросил взгляд в сторону кухни. Похоже, там еще долго будут готовить. А… э…

– Идет, – махнул рукой я. – Но только вот…

– А, не переживай, нашим дамам дай только до кухни дорваться. Они там надолго, поверь мне.

Это рассеяло последние мои сомнения, и я с энтузиазмом начал расставлять доставшиеся мне белые фигуры.

– А ты не мухлюешь? – поинтересовался Клот.

– Никогда, – яростно выпалил я. – Шахматы – благородная игра. Схватка двух умов. Выиграть здесь шулерством не для меня. Да я себя уважать перестану после этого.

– Ну-ну, не горячись. Просто я немного знаком с некоторыми чертями. Любят они мухлевать в карты.

– В карты я и сам люблю смухлевать, – пренебрежительно махнул я. – Для чего играют в карты? Для развлечения и для заработка. Если игра идет ради развлечения, то почему бы и не смухлевать? Потренироваться и развлечься разом. Ну а если игра идет на деньги, то тут уж кто кого обманет первым. Игра обманщиков.

Клот даже замер с ладьей, которую водружал на доску.

– То есть, ты считаешь, что в одной игре должно играть честно, а в другой можно и нет?

– Ну конечно. – Я водрузил свою последнюю фигуру на доску и оглядел ровный строй. – Карты, я же говорю, так, развлечение. Шахматы другое. Тут ведь даже проигрыш почетен. Проиграть сильному противнику… для меня же наука и стимул для дальнейшего совершенствования. Кстати, мой первый ход. И пойдем мы… мы пойдем… е2-е4.

Отцу Альены, видно, было что ответить на мое сообщение. Мол, ты либо честен, либо нет. И что нельзя быть благородным избранно. Все эти ответы я прекрасно мог предвидеть, и у меня было что возразить. Однако Клот, похоже, относился к той категории людей, которые отдаются любимому дело полностью. А шахматы, он, похоже, действительно любил. И он не мог одновременно играть и вести споры на отвлеченные темы. Поэтому он только махнул рукой и целиком отдался игре. Впрочем, я от него мало чем отличался в этом плане. С головой уйдя в завязавшееся шахматное сражение, я уже мало что замечал вокруг.

– Мам, ты только погляди на них! – вывел меня из задумчивости возмущенный крик Альены. – Похоже, отец нашел себе единомышленника.

В комнату поспешно вошла Элея и оглядела комнату. Похоже, она решила, что мы тут чуть ли не деремся.

– Клот, – обиженно воскликнула она. – Ты же обещал, что поговоришь…

Отец Альены растерянно и виновато посмотрел на жену.

– Ну… мы и поговорили. Обсудили все, так сказать. Дорогая, ты не представляешь, какой интересный игрок этот молодой человек! Некоторые его комбинации просто потрясающи по своей простоте и непредсказуемости. Очень интересный игрок. Очень. – Клот опять задумчиво уставился на доску.

Мать и дочь переглянулись. Кажется, к такому они уже были привычны. Элея же повернулась ко мне.

– Эзергиль, когда закончите партию приходите в столовую. Мужу сейчас бесполезно говорить, все равно забудет. Надеюсь, вам там не слишком много осталось?

Я окинул доску взглядом.

– Не очень, – отозвался я. – Ходов через десять все будет ясно.

Клот наградил меня рассеянным взглядом.

– А вы слишком самонадеянны, молодой человек. А мы вот двинем слона вот сюда.

Я молча передвинул пешку, оценивая новую позицию. Тяжелый вздох Элеи я уже не услышал…