Дело о неуловимом призраке

И наш детектив решил не церемониться. Не дав Олесе слезть с «Ямахи», он подошел к ней совсем близко и с презрением, на какое только был способен, сказал:

— Так, оказывается, это ты довела бедную бабушку до инсульта. Эх ты! На наркоту, что ли, денег не хватает? Мы теперь все про тебя знаем. — И припечатал, как плюнул ей в лицо: — Воровка!

— Что ты такое говоришь? — вскинулся Димка и схватил мальчишку за воротник куртки. — Олеська, в чем он тебя обвиняет?

Олеся широко распахнула свои прекрасные, в пушистых ресницах глаза и, взглянув на Марата, указала на Ромку рукой:

— Он что, с ума сошел?

Но Ромку остановить уже невозможно.

— Если кто и свихнулся, то только не я. — Он вывернулся из Димкиных рук, поправил свой воротник и попросил: — Остынь, пожалуйста, и лучше скажи: ты свои кроссовки от чего отмывал, от мазута?

— Ну да, Олеська в них во что-то такое вляпалась. Где-то… — и внезапно до парня дошло, где совсем недавно он видел свежие следы от мазута. — Олеська, так это ты в квартиру к бабушке Соне ходила? А зачем ты туда мазут принесла?

— Мазут она не приносила. Его я принес, чтобы ее разоблачить, — объявил Ромка.

Девушка высокомерно взглянула на мальчишку:

— Что за чепуха! Никуда я не ходила. На дороге грязи хватает!

— У меня дома именно твой след есть, на листке бумаги отпечатанный, — сблефовал Ромка и сунул ей под нос кассету: — А это откуда? Скажи, откуда?

— Говори сам, в чем дело? — схватил его за руку Димка.

— А я уже сказал, что твоя сестра — наркоманка и воровка, вот она кто. А кассету эту она у нашей Эли своровала. Отобрала, вернее, на дороге. И не одну, причем. Можешь у себя дома проверить, там «Пепел и алмаз» должен быть, мы его своей маме на Горбушке купили.

Олеся побледнела.

— Сам ты дрянь! — закричала она. — Мазутом чужие квартиры пачкаешь.

— Да что ты! Может, и пачкаю, но в чужих вещах не роюсь и драгоценности не ищу. И по помойкам не шастаю, бомжа из себя не изображаю. И больного, между прочим, тоже, чтобы одному в квартире остаться, когда другие по аптекам бегают. — Он отвернулся от Олеси и снова обратился к Димке: — Деда вашего тоже не пожалела. Чтобы в чужую квартиру пролезть, придумала, что Вику убивают, а он у вас после инфаркта. Ты же знаешь эту историю?

— Олеся, это что, правда, ну то, что он говорит? — подошел к ней Марат.

Девушка, склонив хрупкие плечики, беззащитно покачала головой и взяла его за руку. Ну как тут ее не пожалеть!

— Я вам не верю, — заявил парень и напустился на Ромку: — Что ты мелешь, ведь это оскорбление, самая настоящая клевета. Между прочим, за это и схлопотать можно.

Ромка покраснел от возмущения.

— Согласен, — запальчиво сказал он. — Если ты ей не давал в прошлое воскресенье днем для чего-нибудь свой скутер, когда сам в аэропорт ездил, то я беру все свои слова назад. Значит, я ошибся, и тогда согласен даже перед ней извиниться.

— Ты же мне сказала, что тебе надо больную подругу навестить, — обратился Марат к Олесе.

— Которая живет где-то в Медведкове, да? — добавил Ромка.

Марат, не отрываясь, смотрел на девушку.

Не говоря ни слова, она нажала на газ. В считанные секунды, пока никто еще ничего не успел понять, мотороллер набрал крейсерскую скорость и, буквально выскользнув из-под девушки, врезался в парапет. Олеся неловко взмахнула руками, ее отбросило назад и она, словно сломанная кукла, осталась лежать на асфальте.

Лешка ахнула. Димка с Маратом сорвались с места.

— Скутер готов, — Ромка с сожалением поглядел на разбитого красавца. И тоже подбежал к склонившимся над Олесей ребятам и Лешке. — Дышит, — воскликнул он, увидев, как тяжело вздымается у нее грудь. И, когда Марат попытался приподнять девушку, предостерегающе закричал: — Не трогай ее! Этого нельзя делать, нас так в школе учили.

— Вызывайте «Скорую». У кого сотовый? — спросила Лешка.

Марат быстро достал из кармана кожанки мобильный телефон.

Олеся медленно открыла глаза, обвела всех мутными глазами и, остановив их на Ромке, сказала:

— Я ничего там не взяла, честное слово.

— Не нашла, вот и не взяла, — пробурчал Ромка. — Что у тебя болит?

— Все, — ответила она и попыталась пошевелиться. — Все-все болит.

— Не вставай, лежи, — закричал Ромка. — Надо под нее что-нибудь подложить, чтобы не простудилась.

Он огляделся и, не найдя ничего подходящего, снял с себя свою синюю куртку и подсунул ее под девушку. Марат, дозвонившись до «Скорой», снова склонился над Олесей.

— Зачем ты, я бы и сам мог это сделать, — сказал побледневший Димка. Он тоже снял с себя куртку и накрыл ею сестру

Ромка махнул рукой.

— Какая разница кто. — И забегал вокруг, высматривая машину. — Скорее бы врачи появились!

— Черт-те что! Дедушке теперь снова плохо будет, — тихо вздохнул Димка. — Что мне ему сказать? Она у нас такой примерной считалась, просто образец для подражания. Кто ж знал, что она способна на такое?

— Значит, вы с ней совсем не дружили, и ты на нее влияния не оказывал. Я вот про Лешку все знаю, — самоуверенно заявил Ромка.

Лешка только молча усмехнулась.