Дело о пеликанах

— Я думаю над этим и хочу, чтобы вы сделали две вещи.

— Я слушаю.

— Где вы оставляете свою машину?

— Рядом с квартирой.

— Оставьте ее там и возьмите напрокат машину. Ничего экстравагантного, обычный серийный «форд» или что-то подобное. Все время представляйте, что кто-то наблюдает за вами через оптический прицел винтовки. Доберитесь до отеля «Марбери» в Джорджтауне и снимите комнату на три ночи. Они берут наличными — я проверяла. Зарегистрируйтесь под другим именем.

Грантэм записывал и покачивал головой.

— Можете выбраться незаметно из своей квартиры с наступлением темноты? — спросила она.

— Думаю, да.

— Постарайтесь и возьмите такси до «Марбери». Распорядитесь, чтобы арендованную машину вам доставили туда. На двух такси доберитесь до «Табард инн» и ровно в девять войдите в ресторан.

— О’кей. Что-нибудь еще?

— Возьмите с собой одежду. Рассчитывайте на то, что вам не придется быть в своей квартире не меньше трех дней. То же самое касается вашей работы.

— На самом деле, Дарби? Я думал, что на работе у меня безопасно.

— У меня нет желания спорить. Если с вами, Грэй, будет трудно иметь дело, я просто исчезну. Я убеждена, что чем скорее я выберусь из страны, тем дольше буду жить.

— Да, мэм.

— Вот, хороший мальчик.

— Я полагаю, что где-то в голове у вас носится главный план.

— Возможно. Мы поговорим об этом за ужином.

— Это своего рода свидание?

— Давайте назовем это деловым ужином.

— Хорошо, мэм.

— Я вешаю трубку. Будьте осторожны, Грэй. Они наблюдают.

Голос ее замолк.

Она сидела за столиком под номером тридцать семь в темном углу маленького ресторана, когда он нашел ее. Часы показывали ровно девять. Первое, что он заметил, было платье, и когда шел к столику, он думал о том, что под ним были ноги, но видеть их он не мог. Возможно, позднее, когда она встанет. В пиджаке и галстуке он не портил привлекательности их пары. Он сел рядом с ней в полумраке так, чтобы оба они могли наблюдать за немногочисленными посетителями. Казалось, «Табард инн» был настолько старым, что в нем обедал еще Томас Джефферсон. Шумная компания немцев, весело разговаривая, восседала на веранде ресторана. Окна были открыты, и воздух свеж. Можно было легко забыть, на один короткий момент, почему они прятались.

— Где вы взяли это платье?

— Вам оно не нравится?

— Оно очень красивое.

— Я кое-что купила сегодня после полудня. Правда, оно, как и весь мой гардероб, одноразового пользования. Я, наверное, оставлю его в номере, когда буду в очередной раз спасаться бегством.

Возле них появился официант с меню. Они заказали напитки. В ресторане было тихо и спокойно.

— Как вы сюда добрались? — спросил он.

— Вокруг земного шара.

— Хотелось бы знать.

— Поездом до Ньюарка, самолетом до Бостона, самолетом до Детройта и опять самолетом до Далласа. Я не спала всю ночь и дважды забывала, где нахожусь.

— Как они могли проследить такой маршрут?

— Они не могли. Я платила наличными, которых у меня почти не осталось.

— Сколько вам нужно?

— Я хочу снять кое-что со своего счета в банке Нового Орлеана.

— Мы сделаем это в понедельник. Я думаю, что здесь вам нечего опасаться, Дарби.

— Я тоже так думала раньше. Фактически я чувствовала себя в полной безопасности, когда поднималась на пароход с Верееком, который им не был. И я чувствовала себя очень спокойно в Нью-Йорке, пока не увидела ковыляющего по тротуару Обрубка, и с тех пор я не ела…

— Вы похудели.

— Спасибо. Надо думать. Вы были здесь прежде? — Она посмотрела в меню.

Он глянул в свое.

— Нет, но я слышал, что кормят здесь великолепно. Вы опять перекрасились. — Волосы у нее имели светло-каштановый оттенок, ресницы слегка подкрашены, а щеки подрумянены. На губах — помада.

— Если я и дальше буду видеть этих людей, то волосы вовсе повыпадают.

Принесли напитки.

— Мы ждем, что утром в «Таймс» появится что-нибудь. — Он не стал упоминать новоорлеанскую газету, потому что в ней были фотографии Каллагана и Вереека. Он предполагал, что она ее видела.

Было похоже, что это ее не заинтересовало.

— Что, например? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Мы точно не знаем. Но нам не хотелось бы оказаться побитыми нашими старыми соперниками из «Таймс».

— Меня такие вещи не интересуют. Я ничего не знаю про журналистику и не собираюсь этому учиться. Меня держит здесь одна-единственная идея — найти Гарсиа. И если она не осуществится, причем в ближайшее время, я убираюсь отсюда.

— Простите меня. О чем бы вы хотели поговорить?

— О Европе. Что вам больше всего нравится в Европе?

— Я не люблю Европу и не люблю европейцев. Я езжу в Канаду, в Австралию и иногда в Новую Зеландию. Чем вам нравится Европа?

— Мой дедушка был выходцем из Шотландии, и там у меня целая куча тетушек. Я дважды бывала у них.

Грэй выжал лимон в джин с тоником. Компания из шести человек вышла из бара, и она внимательно их рассматривала. Когда она говорила, ее глаза непрерывно обшаривали помещение.

— Мне кажется, вам надо выпить и расслабиться, — сказал Грэй.

Она кивнула, ничего не сказав. Шестеро вошедших уселись за соседним столиком и заговорили по-французски. Язык звучал мелодично и ласкал слух.