Дело о пеликанах

Худощавый прятал лоб под широкополой изношенной шляпой. Одетый в лохмотья, он сидел в древнем кресле-коляске перед зданием редакции «Пост» с вывеской на груди, провозглашавшей его бездомным и голодным. Голова его падала то на одно плечо, то на другое, как будто обессилевшие от голода мышцы шеи были не в состоянии ее удерживать. Бумажный пакет с несколькими долларами и мелочью лежал у него на коленях, но это были его деньги. Может быть, он смог бы заработать больше, если бы косил под слепого.

Он сидел с жалким видом кретина, покачивая головой с зелеными очками на носу. Но ни одно движение на улице не оставалось для него незамеченным.

Он увидел, как из-за угла на полной скорости вывернула машина и остановилась в неположенном месте. Из нее выскочили мужчина и женщина и бросились бежать в его сторону. Под рваным пледом у него был пистолет, но они двигались чересчур быстро. И к тому же на тротуаре находилось слишком много людей. Они вбежали в здание редакции. Он подождал с минуту и покатил от здания.

Глава 41

Смит Кин суетливо топтался у двери в кабинет Фельдмана под строгим взглядом секретарши. Он увидел их, торопливо пробирающихся по проходу между рядами столов. Грэй шел впереди и вел ее за руку. Она определенно была хороша собой, но он оценит это позже. Они учащенно дышали.

— Смит Кин, это Дарби Шоу, — сказал Грэй, переводя дыхание.

— Здравствуйте. — Она пожала ему руку и окинула взглядом зал отдела новостей.

— Мне очень приятно, Дарби. Насколько я наслышан, вы замечательная женщина.

— Правильно, — сказал Грантэм. — Но поболтать мы сможем потом.

— Прошу за мной, — спохватился Кин, и они поспешили дальше. — Фельдман решил использовать конференц-зал.

Они пересекли помещение отдела новостей и вошли в зал, в центре которого располагался длинный стол. Зал был полон людей, которые немедленно смолкли при их появлении. Фельдман закрыл дверь.

Он протянул ей руку:

— Я Джексон Фельдман, главный редактор. Вы, должно быть, Дарби.

— Кто же еще? — сказал Грэй, все еще едва сдерживая дыхание.

Фельдман пропустил это мимо ушей и, оглядев присутствующих, представил их.

— Это Говард Краутхаммер, ответственный редактор; Эрни Дебасио, помощник ответственного редактора по иностранному сектору; Эллиот Коген, помощник ответственного редактора по внутреннему сектору, и Винс Литски, наш адвокат.

Она вежливо кивала и тут же забывала услышанные имена.

Каждому из них было не меньше пятидесяти, все они сидели без пиджаков и с одинаковым выражением глубокой озабоченности на лицах. Во всем ощущалось напряжение.

— Дай мне запись, — сказал Грэй.

Она достала из сумки кассету и передала ему. Телевизор и видеомагнитофон стояли в конце зала на подставке. Он вставил кассету в видеомагнитофон.

— Мы заполучили ее двадцать минут назад, поэтому сами еще не смотрели.

Дарби села на стул у стены. Все взоры обратились к экрану в ожидании изображения.

На черном экране высветилась дата — 12 октября. Затем появился Кертис Морган, сидящий за столом на кухне. В руках он держал переключатель, которым, очевидно, управлял камерой.

«Меня зовут Кертис Морган, и, поскольку вы это смотрите, я, вероятно, мертв» — таким было вступление. Присутствующие переглянулись и еще ближе приникли к экрану.

«Сегодня 12 октября, и я делаю это у себя дома. Я нахожусь один. Моя жена ушла к врачу. На работе думают, что я болен. Моя жена ничего об этом не знает. Я не говорил никому. Поскольку вы смотрите эту запись, то вы уже видели это. (Он берет в руки свои письменные показания.) Это подписанные мной показания, которые я планирую оставить вместе с записью, скорее всего в депозитном сейфе одного из банков в деловой части города. Я прочту показания и остановлюсь на некоторых других вещах».

— У нас есть его письменные показания, — быстро сказал Грэй. Он стоял у стены рядом с Дарби. Никто не посмотрел в его сторону. Все взгляды были прикованы к экрану. Морган медленно читал текст. Его взгляд метался от страниц к камере и обратно. Это продолжалось десять минут.

Каждый раз, когда звучало слово «пеликан», Дарби прикрывала глаза и незаметно трясла головой. Это был кошмарный сон. Она старалась слушать.