Дело о подколодной змее

К этому времени музыка в столовой стихла, домики, в которых жили школьники, погрузились в глубокую тьму. Только у студентов кое-где светились окна. Ромкины друзья тоже улеглись. Лешка с Катькой прижали к себе свои пахучие подушечки и сразу погрузились в сон. Артем отложил книжку и тоже закрыл глаза.

Но раньше всех уснул Ромка. Он всегда засыпал, едва его голова касалась подушки.

Но спал Ромка недолго. Проснулся он оттого, что, издавая чуть слышное шуршание, под его одеялом кто-то ползал.

Должно быть, какая-то мошка залезла, подумал он, похлопал по простыне, поворочался, повернулся на правый бок и опять уснул.

Но противная мошка переползла на другую сторону матраца и снова его разбудила. Ромка захлопал рукой по своему телу, простыне, одеялу, повертелся, затих и опять услышал чуть слышное шуршание. А еще у него жутко зачесались спина и бок. Извиваясь ужом, Ромка почесался и испугался: а вдруг в их домике завелись клопы? Или еще какие-нибудь мерзкие кровососущие твари? Этого только не хватало.

Он откинул одеяло, включил свет и уставился на свою кровать. Простыня была чистой, никаких клопиных и комариных следов на ней не было.

Яркий свет разбудил Артема.

— Ты чего? Что случилось?

— Да меня кто-то кусает. Спи. — Ромка выключил свет и лег на спину.

Но не прошло и минуты, как невидимая противная тварь снова проползла по его спине. Ромка сел, забил по себе обеими руками, не удержавшись, опять вскочил и кинулся к выключателю.

— Слушай, ты меня уже достал! — вскричал Артем.

Из соседней комнаты послышался встревоженный Лешкин голос.

— Эй, что там у вас?

— Ромку кто-то кусает.

Лешка вышла, потирая глаза.

— Кто? Где?

— Везде. И тут. И тут. — Ромка повернулся к друзьям спиной. — Посмотрите, нет ли следов от укусов?

— Никаких следов нет. Это у тебя, наверное, нервное. Перестань нас будить, лежи и терпи, — велела Лешка и, потушив свет, удалилась в свою комнату.

Ромка послушно лег, но как только закрыл глаза, вновь услышал тихое шуршание. Неизвестное насекомое опять медленно пересекало его правую лопатку.

Когда он включил свет в третий раз, к разъяренным Артему с Лешкой присоединилась Катька.

— Оно еще и шуршит, — жалобно сказал Ромка.

— Шуршит? А ну-ка встань! — приказала Катька.

Ромка покорно поднялся. Катька сбросила на пол его одеяло, сдернула с матраса простыню, и все увидели, как по полосатому матрасу быстро скользит белая нитка и тянется к подоконнику. Скоро от нее не осталось и следа, а за окном раздался мерзкий смех, а вслед за ним — громкий топот.

— Все ясно, — усмехнулась Катька. — Это они тебе шуршавчик устроили. Я была этим летом на турбазе, мы там своим соседям по домику еще и не такие приколы подстраивали.

— Какой еще шуршавчик? — удивился Ромка.

— Ну, это когда под простыню ряд за рядом укладывают толстую нитку, а потом потихоньку ее из-под тебя вытягивают. Нитка шуршит и щекочет, а разглядеть и нащупать под простыней ее невозможно. Ты же вечером уходил из дома?

— Ну.

— И нас не было. Вот они к нам со своей ниткой и пробрались.

— И охрана не помогла, — указав на стенку, вздохнула Лешка. А Ромка подбежал к окну и погрозил кулаком в пространство.

— Ну, Денис, погоди! Я тебе еще не такое устрою.

Раздосадованный тем, что так легко купился на детский розыгрыш, Ромка лег, но еще долго не мог уснуть, все вынашивал планы невиданной мести. А утром поднялся раньше всех и куда-то убежал. Когда Артем с девчонками явились в столовую, Ромка уже сидел на своем месте, спиной к соседнему столику, и зачем-то попросил у Катьки зеркальце.

Потом пришел Денис и увидел на своем столе тарелку, прикрытую другой, перевернутой. Без всяких раздумий он приподнял верхнюю, и на него прыгнула маленькая зеленая лягушка, а следом за ней выполз огромный жирный паук. От неожиданности Денис отпрянул, бросил тарелку на пол. Она с грохотом разбилась.

За всем этим с превеликим удовольствием Ромка наблюдал в Катькино зеркальце. А когда Денис запулил ему горошиной в затылок, повернулся и ответил тем же, так как заранее запасся трубочкой-плевалкой. Под обстрел попала повариха.

— Может, довольно, ребятки, баловаться, а не то я вашим учителям пожалуюсь, — с обидой сказала она.

Ирина Викторовна, конечно же, была тут как тут.

— Что у вас опять? — с разбитой тарелки она перевела гневный взгляд на Ромку, затем вопросительный — на Дениса. — Он что, опять хулиганит?

Но Денис — вот уж чего Ромка ну никак не ожидал — вдруг проявил неслыханное благородство.

— Что вы, Ирина Викторовна, никто не хулиганит. Это я нечаянно тарелку разбил. — Он покосился на Шурочку, призывая ее к молчанию. Повариха незаметно погрозила пальцем обоим и отошла. Подбежала медсестра Аля и помогла собрать осколки тарелки. Ирина Викторовна ушла на свое место. Инцидент был исчерпан.

— Роман, кончай свои штучки, — тихо произнес Артем, когда Ромка сел за стол. — А то дождешься, что Ирина Викторовна пожалуется Алексею Петровичу, и нас отправят домой.

— Вот именно, — зашептала Лешка. — Хорошо еще, что его в столовой нет. В конце концов, ты уже большой, считаешь себя взрослым, а ведешь себя так, будто тебе десять лет.