Дело о похищении Бетти Кейн. Исчезновение

– Ты прав, старая дама весьма резка на язык, но будь снисходителен. У нее была очень тяжелая…

– Какая еще старая? Ты это о ком?

– О старой миссис Шарп, разумеется.

– Да я и не видел старой миссис Шарп. Я говорю о Марион.

– О Марион Шарп? А откуда ты знаешь, что ее зовут Марион?

– Она мне сама сказала. А это имя ей идет, правда? Даже представить нельзя, чтобы ее звали как-нибудь иначе!

– Когда это ты успел так коротко с ней познакомиться, если видел ее только в передней?

– Она угощала меня чаем.

– Чаем? Я-то думал, что ты торопишься на французский фильм.

– Я никогда никуда не тороплюсь, если такая женщина, как Марион, приглашает меня к чаю. А ее глаза ты заметил? Ну конечно заметил. Ведь ты ее адвокат. Великолепнейший оттенок серого, переходящий в светло-коричневый. А какая изумительная линия бровей, будто след кисти гениального художника! Крылатые брови. По дороге домой я сочинил о них стихи. Хочешь послушать?

– Нет, – твердо ответил Роберт. – А как тебе понравился фильм?

– Я его не видел.

– Не видел?

– Я же тебе говорил, что мы пили чай с Марион.

– Короче, ты хочешь сказать, что провел в доме Фрэнчайз несколько часов?

– Очевидно, – мечтательно отозвался Невил. – Но боже мой, мне показалось, что я провел там всего семь минут.

– А как же твоя страсть к французским фильмам?

– Но Марион сама настоящий французский фильм. Даже ты должен это видеть! – (Роберт поморщился, услышав «даже ты».) – К чему мне отражение, когда передо мной сама действительность? Непосредственность. Вот в чем ее главная прелесть. Я никогда не встречал никого, кто был бы так непосредствен, как Марион.

– Даже Розмари? – Роберт был в том состоянии, которое тетя Лин деликатно называла «вышел из себя».