Дело о последнем параде

— Какая мафия? — Изумлялся Зам. — Мне уже отрапортовались, что этот, как его, Джеф?.. — добровольно явился к нам с повинной. Он же не знал, что его подельника в это время тоже забивают в клетку. А наша бухгалтерия тебе известна: глухаря раскрыли — и порядок. Глядишь — начальству премия обломится. Ну, давай, наливай по скорому, а то мне еще этого Скелета колоть надо.

…Женевьева, получившая от сыщиков небольшую выволочку за самодеятельность, обиженно фыркнула: «Если бы не я — вы во век не раскололи этого придурка». Не смотря на протесты Женьки, ее на вечер отстранили от всех дел, и она ушла снова одна гулять, осматривать незнакомый прекрасный город, забыв о странностях русской бухгалтерии. На одном из уличных стендов она увидела наклеенную городскую газету. «Наследие» — бросился в глаза крупный заголовок на одной из полос. Девушка подошла поближе и с интересом принялась читать опубликованные там выдержки из старой питерской прессы:

«Я СКУЧАЮ невероятно, не нахожу никого, кто бы помог мне развлечься — все так бесцветно кругом. Хочу познакомиться с молодой, очень интер. изящн. дамой, умеющей хорошо одеваться, чтобы вместе кататься, бывать в театрах и ТОЛЬКО. Прошу сообщ. адреса, прислать карточки, верну. Тоска невероятна.

«Новое время», 1 (14) февраля 1906 года».

Женевьева мимолетом подумала, как было бы здорово, если бы ее симпатичный сыщик пригласил в театр или хотя бы погулять вместо того, чтобы выговаривать за оказанную помощь. Вздохнув, она продолжила чтение.

«Ведомости Санкт-Петербургской городской полиции» в номере 9 (21) за март 1859 года сообщали:

«Надзиратель 3 квартала Адмиралтейской части Путилин и стряпчий полицейских дел Кельчевский, отыскавшие грабителей и двоих из них ДОВЕДШИЕ до чистосердечного сознания, удостоились по представлению начальства, Высочайшего одобрения Государя Императора»…

Глава 5. Заказчики

— И не уговаривайте меня, — замахав ладонью перед лицом Пьера, распалялся его собеседник, — вы понимаете, что такое предложение — элементарное ущемление прав свободной прессы!..

Пьер, сидя за столиком в одном из уличных кафе, внимательно слушал длинную тираду журналиста и раздумывал, когда же, наконец, тот прекратит придуриваться и назовет цену. Наведя по своим каналам справки об авторе статьи «Русская Изольда», сыщик понял, что это — человек без особых моральных принципов и ради сенсации, а ее лучше — денег готов продать хоть мать родную. Но в данной ситуации писаке требовалось создать некое подобие профессиональной порядочности, поэтому он и вкручивал мозги о правах. Пьеру надоело это словоблудие. Он, прервав собеседника, сообщил, что действует в интересах своих заказчиков — родственников погибшей девушки, которые пока хотят только выяснить, кто из домочадцев столь беспардонно выставил на всеобщее обозрение душевные переживания Климовой.

— Но, подчеркиваю, только пока. Потому, что если вы и дальше будете отказываться назвать мне имя и сообщить некоторые незначительные подробности вашей беседы (естественно не безвозмездно!), то я уполномочен обратиться в гражданский суд. А там мы поговорим и о достоверности распространенных вашей газетой сведений, и о вмешательстве в частную жизнь, и о компенсации морального вреда. Вам известно, что, прочитав вашу газетенку, отец этой русской покончил с собой? — А теперь представьте, какой редактор свяжется с вами после того, как газета возместит весь ущерб родственникам!

Пьер пристально взглянул в глаза журналиста и понял, что попал в точку: парень занервничал. Чтобы, наконец, дожать собеседника, Пьер еще раз пообещал ему сохранить конфиденциальность беседы и даже прилично заплатить за потерянное время. Автору статьи волей-неволей пришлось согласиться. Он рассказал сыщику, что некоторое время назад в редакцию позвонил неизвестный, судя по сильному акценту, иностранец, и попросил встречи с кем-нибудь из журналистов, обещая сообщить о «сенсационной» информации. Естественно, журналист, заинтересовавшись, пошел навстречу. Но не просто так. На всякий случай он прихватил с собой фотографа, попросив того на всякий случай незаметно подснять информатора. «Да-да, фотография у меня осталась, я ее случайно захватил с собой», — предупредил журналист вопрос Пьера и тот получил возможность еще раз убедиться, что хитрый писака заранее готовился к сегодняшнему торгу.

— Человек оказался из России, — продолжал между тем собеседник сыщика, — конечно особой сенсации в его рассказе не было, но он очень просил сделать публикацию в память о погибшей, говорил, что ей было бы приятно увидеть свой портрет в газете…

Пьер отметил про себя, что это «очень просил», скорее должно было звучать: «дал денег». Впрочем, никакого дела до чужих заработков сыщику не было и он, отдав журналисту несколько купюр по пятьсот франков, получил заветную фотографию.