Дело о последнем параде

Десять лет Сергей Иванович трудился в совхозе. Судя по развалинам окрестных хуторов, тут можно было растить и хлеб, и картошку, и яблоки. Но у измочаленных войной крестьян центральной России дела здесь не спорились. И Сергей Иванович был рад, когда смог устроиться на работу в Выборге. Каждый день проходил пять километров пешком до автобусной остановки, приезжал в город, столярничал в детском саду, а вечером проделывал тот же путь обратно.

Шли годы. Соседи разъехались или спились и от небольшой деревушки, построенной в 1946 году, остался лишь домик Сергея Ивановича, где он жил с женой, уроженкой Брянска. Совхозные поля опустели, а лес стал охотничьим угодьем, благо лосей и кабанов почти никто не тревожил.

Потом (Сергей Иванович уже давно вышел на пенсию) детский сад начал экономить. Первое — на должности плотника. К этому времени СССР стал именоваться Россией, а на государственном флаге появились две дополнительные полосы, синего и белого цвета. Кого-то это возмущало, но только не Савельева. Во-первых, начальству виднее, а во-вторых, возмущаться было не с кем. Разве что со своей молчаливой женой. За пенсией приходилось ходить в поселок не раз в месяц, а три-четыре раза. Однако большинство походов были бесплодны. Конечно, пенсию выдавали, но иногда с опозданием в месяц, а то и в два. Происходит ли такая неприятность с ним одним, или со всей страной, Сергей Иванович узнать не мог. Линия электросвязи и прежде рвалась несколько раз в год. Тогда ее чинили. Теперь же в районе решили, что ради одного потребителя электроэнергии возиться не стоит. И Савельев на старости лет вернулся к керосиновой лампе. А телевизор он и прежде не любил, поэтому обо всем, что происходило в стране, узнавал у дяди Коли — сторожа охотохозяйства. Теперь на территории охраняемой им организации появилась дача ленинградского начальника.

Даутов нравился Сергею Ивановичу. Старик делил начальников на две категории: хорошие и плохие. Анатолий Семенович был хороший начальник. Каждый раз он здоровался с Сергеем Ивановичем, а иногда вручал какой-нибудь мелкий городской презент: бутылку водки или коробку конфет для супруги. Такой же вежливой была и дочка Хорошего Начальника.

Целыми днями Сергей Иванович бродил по лесу, собирая грибы и ягоды, копался на огороде, ходил ловить рыбу на ближайшее озерце и пару раз в неделю добирался до большого шоссе (восемь километров по лесной тропке), где продавал картошку или рыбу. Именно на шоссе с ним и произошло происшествие, повергшее его в полное смятение.

Сентябрьским вечером он стоял на шоссе, с ведром картошки. Уже давно моросил дождик, и Савельев хотел как можно скорее уйти домой. Но шоферам, видно, не хотелось вылезать-мокнуть, поэтому никто не останавливался.

Наконец рядом затормозила иностранная машина. Из нее вышли двое парней и помочились в придорожную канаву. Сергей Иванович решил, что это его последний шанс. Он подошел к парням и показал им на ведро.

— Возьмите, молодые люди. Отдам недорого.

Один из парней обернулся к нему.

— Дед, твоя картошка грязная. Вымой и предлагай.

После чего парень пнул ногой ведро. Картошка высыпалась в канаву, а он сел в машину, машина фыркнула и умчалась, оставив Сергея Ивановича в глубоком недоумении. Он стоял по колено в канаве, складывал картошку в ведро и не понимал, что же произошло. Его поразило вовсе не хамство этих молодых ребят, хотя в другой ситуации, поразило бы именно оно. Перед тем, как парень пнул ведро, Савельев успел разглядеть его машину. На радиаторе была бело-синяя эмблема.

Савельев мгновенно перенесся в пылающий июль сорок первого года. Его полк, вырываясь из окружения под Минском, уничтожил немецкий мотопатруль. Он помнил, как неуклюже, в истертых ногах, перебегал шоссе — скорее бы, в спасительную поросль! Рядом догорал вражеский мотоцикл. Водитель, наполовину разорванный гранатой, все еще сжимал руль обгорелыми руками. Взгляд Савельева упал на него, и он увидел на немецкой машине еще не тронутую огнем бело-синюю эмблему. Если бы тогда Сергею Ивановичу попался знающий человек, он бы объяснил: это марка концерна «БМВ». Но Сергей Иванович это так и не узнал. Но с той поры, в его мозгу навеки впечаталась комбинация: горящее железо, запах горелой человечины и ничего не значащий значок.

Собрав картошку, Савельев призадумался. Увиденное говорило: Они вернулись. Это было особо удивительно, ибо никто его, Сергея Ивановича, об этом не предупредил. Савельев с юности знал, что Правительство всегда умнее тех, кем оно правит. Когда-то Правительство считало, что с немцами надо дружить. Потом началась Война. Во время Войны Правительство дружило с японцами и запрещало солдатам петь песню про злых самураев. Потом Правительство начало с ними войну. Сперва Правительство считало китайцев лучшими друзьями, а потом — они оказались почти фашистами. Возможно и сейчас, Правительство подружилось с врагом, разрешило ему ездить по стране и вот так обращаться со стариками.

Правительство сделало только одну ошибку: оно не объяснило Сергею Ивановичу о том, что наступили новые времена.

* * *