Дело о преследуемом муже

— Вон там Бейкерсфилд, — сказал сидящий за рулем мужчина. — К сожалению, я через него не еду. Но лучше бы вечером вы туда не ездили…

— О, не волнуйтесь за меня. У меня в Лос-Анджелесе подруга. Я могу остановиться у нее.

— Я бы с удовольствием… нашел для вас коттедж. Здесь есть превосходный мотель…

— Нет, благодарю. Не беспокойтесь.

— Уже довольно поздно и…

Стефани улыбнулась:

— Послушайте, я могу постоять за себя. Я не впервой так путешествую.

— Тут имеется объездная дорога, она проходит вокруг Лос-Анджелеса… Вот что мы сделаем. Я довезу вас до остановки на бульваре. Там хорошо освещенный район, вы без труда поймаете попутку.

— О, не затрудняйте себя. Я сумею остановить машину в любом месте.

— Тут совсем недалеко.

— Вы здесь живете? — спросила Стефани.

— Нет, но часто останавливаюсь по делам.

Стефани распахнула дверцу.

— Все в порядке, — улыбаясь, сказала она, — я выхожу. И перестаньте за меня волноваться.

— Мне было бы спокойнее, если бы вы разрешили мне подкинуть вас до остановки на бульваре и…

— Нет, нет. Все хорошо. Мне очень понравилась и поездка, и все остальное. Вы были удивительно милы.

Она протянула ему руку. Он задержал ее на минуту в своей руке. Ему было под пятьдесят, и он смотрел на двадцатичетырехлетнюю девушку как на неразумное дитя. Его участие было трогательным, но раздражало.

— Со мной все будет нормально, — повторила она, улыбаясь и закрывая дверцу машины.

Он уехал не сразу, а некоторое время сидел, наблюдая за ней, словно желая увидеть, с кем Стефани поедет дальше.

Девушка, смеясь, вернулась к нему.

— Послушайте, нельзя же так. Это походит на рэкет. Ни одна машина не остановится, пока вы стоите тут, не спуская с меня глаз. Ох, извините! — добавила она, заметив, как он переменился в лице.

Он запустил мотор.

— Попытайтесь найти машину с женщиной за рулем. Уже поздно, понимаете…

Стефани, держа в левой руке дорожную сумку, правой помахала вслед исчезающим вдали задним огням, потом с надеждой повернулась лицом к шоссе. Самое начало одиннадцатого. В Лос-Анджелес она попадет только к часу ночи.

С минуту на шоссе было тихо, потом появились четыре машины подряд. Стефани знала, что автомобили, идущие вереницей, редко останавливаются. Каждый водитель слишком занят тем, чтобы сохранить свое положение, и не станет нарушать порядок из-за какого-то голосующего на шоссе.

Она отступила на несколько шагов от обочины.

Машины неслись на нее. Яркий свет фар слепил глаза. Первая машина с ревом промчалась мимо. Поток воздуха подхватил юбку Стефани. Девушка машинально подняла руку к шляпке. Вторая, третья и четвертая машины не замедлили своего хода. Когда Стефани открыла глаза, пятая машина находилась почти против нее. Автомобиль шел с каким-то особым шипением, говорившим о его мощности и намерении водителя обогнать идущие впереди машины. Но затем сзади замигали красные огни, и машина слегка завиляла, не желая сразу подчиниться тормозам.

Стефани посмотрела назад, чтобы убедиться, что шоссе свободно, и побежала.

Этот бег был всего лишь жестом. Она надеялась, что водитель даст задний ход, но он этого не сделал, и, когда Стефани поравнялась с машиной, она поняла, что за рулем сидел человек, которому это никогда не пришло бы в голову.

Он был под стать надменной роскоши своего автомобиля. Лет тридцати с небольшим, с черными наглыми глазами, которые ощупали Стефани с ног до головы, когда она забралась на сиденье рядом с ним. Из-под его легкого пальто выглядывал вечерний костюм. Рука на руле была ухоженной, с наманикюренными ногтями. На пальце поблескивал бриллиантовый перстень. Стефани сразу же почувствовала слабый, но несомненный запах виски. Небольшие черные усики и покрасневшие от выпитого глаза дополняли картину.

Человек оказался хорошим водителем, а его автомобиль представлял собой современное черное чудо техники, главным достоинством которого является скорость. Полная противоположность той машине, в которой Стефани долго добиралась из Сан-Франциско до Бейкерсфилда.

Человек что-то тронул, мотор уверенно заурчал, и машина рванулась вперед.

— В Лос-Анджелес? — спросил он небрежно, остановившись перед поворотом на бульвар.

— Да. А вы туда едете?

— Угу. Холодно?

Она знала, что за этим последует, поэтому улыбнулась, не обращая внимания на холод, который все яснее чувствовался после захода солнца, и сказала:

— Нет. Все хорошо, благодарю вас.

— В отделении для перчаток фляжка. Советую попробовать. Довольно вкусно.

— Все хорошо. Спасибо.

— Лучше выпейте. Сразу согреетесь.

— Нет, благодарю.

Он повернулся, чтобы взглянуть на нее, черные глаза уверенно поблескивали.

— Уж не собираетесь ли вы разыгрывать передо мной пуританку?

Она засмеялась:

— Я не пуританка. Я всего лишь я.

— Ол-райт, будь по-вашему. Через какое-то время мы остановимся, но сначала мне надо выбраться из этого столпотворения.