Дело о проклятых розах

Лити вскочила и всем телом как-то неловко ударила в переставшую быть непреодолимой дверь. Она несколько мгновений билась об нее, пока не поняла, что надо, наоборот, потянуть на себя. Рывком дернув дверь, Лити оказалась нос к носу с совершенно обалдевшей Бирди, застывшей от изумления как соляной столб. Не давая ей опомниться, Лити налетела на нее, сбила столб с ног и принялась яростно молотить кулаками по всем местам бедняги, куда только попадала. Не столько от ударов, которые были скорее беспорядочными, чем сильными, сколько от неожиданного ужаса, внезапно свалившего ее с ног в самом, казалось, безопасном месте, Бирди завопила и… не оказала сопротивления. Она только продолжала вопить, зажмурив глаза и слабо закрывая руками от ударов Лити наиболее чувствительные места. Правда, ее вопль ужаса целиком потонул в кровожадном боевом кличе, которым Лити уже некоторое время оглашала своды подземелья. Наконец девушке удалось поймать руки Бирди и прижать их к полу. Тогда несчастная, не переставая орать, осмелилась приоткрыть один глаз. Ее взору предстало ужасное зрелище: верхом на ней сидело совершенно черное, невообразимо лохматое существо, которое только что на ее глазах появилось прямо из стены. Существо бешено вращало светящимися глазами и издавало кровожадные вопли. Это было уже чересчур для потрепанных жизнью нервов Бирди, особенно после тяжелого сегодняшнего дня. Она закатила глаза и, даже не вспоминая о своих былых претензиях на всемирное господство, тихо ушла в спасительное небытие.

Когда Бирди обмякла под напором Лити, девушка почувствовала, что божественный порыв сник, как проколотый воздушный шар. Ей стало ужасно неловко сидеть верхом на обморочной женщине, и при этом она совершенно не знала, что же следует делать дальше. Она больше не желала ее удерживать, но боялась и отпустить, потому что та в любую минуту могла очнуться, понять, что бояться нечего, и тем самым лишить Лити как преимущества внезапности, так, может быть, и самой жизни. Все-таки не следовало забывать, что эта женщина долгое время пользовалась самым мощным магическим оружием, а также, без всякого сомнения, уже однажды пыталась убить Лити, напав на нее в Тонком мире.

На помощь девушке очень кстати пришел Лушес. Он суетливо разорвал какие-то тряпки, часть из которых была, кажется, его одеждой, и помог Лити освободиться от Бирди, крепко связав сначала ее ноги, потом руки за спиной и, наконец, засунув в рот малоаппетитный, но внушительный кляп.

Все это время Лити смущенно молчала, не в силах поверить, что она только что вот так запросто, одна и даже без помощи магии обезвредила самого опасного преступника, какого только мог вообразить Совет в самых страшных предположениях.

Она встала и явно не знала, куда себя девать. Зато Лушес чувствовал себя как нельзя лучше. Покончив с Бирди, он оставил ее лежать где упала и принялся кружить по лаборатории, издавая сладострастные вопли. Первым делом он кинулся обниматься с невероятно громоздким агрегатом, расположенным буквально в одном шаге от приведшей их сюда двери. Агрегат занимал почти всю стену и странными шишковатыми выступами сверху практически упирался в потолок. Потом Лушес пал на колени и вытащил из какого-то закутка покрытые пылью предметы непонятного Лити назначения. И оросил их слезами. Затем он вскочил и кинулся к другой стене, рядом с которой его умильное бормотание переросло в угрожающее. Видимо, это место не сохранилось в том виде, в каком существовало при Кадое.

В это время Лити придвинулась бочком к двери и, повинуясь какому-то неясному побуждению, прикрыла ее. Ей тут же стали ясны ужас и изумление Бирди: изнутри дверь была точно декорирована под каменную стенку, и очень может быть, что бедняга Бирди даже не подозревала о существовании еще одного входа в ее тайное убежище.

Внезапно Лити показалось, что она слышит какие-то робкие постукивания. Она прислушалась и, нетерпеливым жестом заставив замолчать маловменяемого Лушеса, обратила и его внимание на странные звуки, раздававшиеся как раз из-за той стены, которая подверглась несанкционированным изменениям. Лити подошла поближе и еще раз прислушалась. За стенкой снова постучали.

— Что бы это могло быть? — спросила Лити у Лушеса почему-то шепотом.

— Не знаю, — так же шепотом ответил тот.

В это время со стороны очнувшейся Бирди раздался придушенный, но от этого не менее яростный вопль. Оба одновременно перевели взгляд на нее. Пленница отчаянно извивалась, пытаясь освободиться от веревок, но тут же замерла, как только поняла, что стала объектом внимания. Она лежала неподвижно и только часто-часто дышала, сверля то Лити, то Лушеса ненавидящим взглядом.

Лушес подошел к ней, убедился в прочности своей работы и вернулся обратно.

— Этой стены тут раньше не было, — сказал он задумчиво.

Стуки с той стороны стали громче.

— Эй, кто там? — решилась Лити.

В ответ послышались неясные восклицания. Там было явно несколько голосов. Наконец сквозь какофонию пробился сильный мужской голос:

— Отоприте дверь, выпустите нас!