Дело о пропавшем миллионере

— Ну не может он быть таким уж чудовищем. Он так приветливо беседовал по телефону со своим другом, — возразила Лиз, нахмурившись. — Хотя он был так груб с нами! Нет, вы только представьте, предостерегать нас, чтобы мы чего-нибудь не украли. За кого он нас принимает? А себя он кем возомнил?

— Если бы я только был миллионером, я бы показал ему, где раки зимуют, — размечтался Том. — Слушайте, а кто заграбастал два миллиона на вчерашнем розыгрыше?

— Ой, хотел рассказать, но забыл, — спохватился Элмо. — Отец должен написать об этом статью для «Перо». Победитель еще не объявился. Но, кто бы он ни был, это житель Рейвен-Хилла! Как-никак, выигрышный билет купили в киоске у сквера.

— Да ты что? — охнул Том. — Так ведь там моя мама купила билет! О жестокий рок!

— Не билеты выигрывают, а номера, которые в них указаны, Том, — напомнила я. — Так что неважно, где куплен билет.

— А вдруг денежки достались официантке из этого мотеля, которая разносила завтраки, — хихикнула Лиз. — И поэтому Свинотту и пришлось срочно нанимать новую прислугу.

— Ага, — подхватил Ник. — Скорее всего, билет купил вскладчину весь штат этого мотеля, поэтому они и объявили Свинотту, что с сегодняшнего дня у него не работают.

Том застонал.

— Я не удивлюсь, если именно так и окажется. Мы родились под счастливой звездой. Они получили свободу и два миллиона долларов в придачу. А мы — общество мистера Свинотта и все шишки на нашу голову.

— Грязная работа нам предстоит, — нахмурилась Ришель.

— Ну что ж, — сказала Лиз, которая умудрялась сохранять оптимизм в любой ситуации. — Все не так плохо. Нам нужна была работа, и мы ее получили. Это все, что имеет значение. И я не думаю, что нам придется слишком часто сталкиваться с мистером Свиноттом.

Я была согласна с ней.

— Это ведь только на каникулы, Ришель, — начала успокаивать я. — Мы так с ним и договорились. Что уж такого страшного может приключиться с нами за несколько недель?

— Много чего, — Ришель была непреклонна.

Если бы я только знала, как она была права. За несколько недель столько всего могло произойти. Даже за один-единственный день. И мне предстояло пережить этот самый длинный, самый напряженный день в моей жизни.

Глава III А ВЕДЬ НАС ПРЕДУПРЕЖДАЛИ!

— Подавать завтраки в мотеле «У зеленых деревьев»? — моя мама удивленно подняла брови, глядя на меня поверх очков для чтения. Дело было вечером. — Тебе это так нужно, Санни? В заведениях вроде этого мотеля порой Бог знает что творится.

Потом я часто вспоминала эти ее слова. Странно. Как будто она предвидела, что должно было произойти.

Хотя, конечно, не было ничего такого. Ей просто не нравилась идея работать в «Зеленых деревьях», она так прямо и сказала.

Она сидела за кухонным столом и ждала, что я ей отвечу. Вокруг нее были разбросаны счета, которые она в тот момент просматривала, и, казалось, была совершенно поглощена этим занятием.

Вот это номер! Мама никогда особенно не интересовалась моими делами и никогда не выясняла, какую именно работу я выполняю вместе с «Великолепной шестеркой». Даже если деятельность оказывалась опасной или втягивала нас в сложные ситуации, мама всегда оставалась в стороне.

Лиз полагала, что мне крупно повезло. Она считала просто замечательным, что мама так доверяет мне и позволяет жить своим умом. Она говорила, что ее собственная родительница просто трясется над ней и постоянно запрещает либо идти куда-то, либо что-то делать.

— А доктор Чан не возражает, — начинала тогда канючить Лиз. — А доктор Чан считает, что у Санни своя голова на плечах. Почему же ты так нянчишься со мной?

Тогда на лице миссис Фри появлялось несчастное выражение. Она терпеть не могла разочаровывать Лиз. Но она упрямо качала головой.

— Это вовсе не потому, что я тебе не доверяю. Просто я имею право делать то, что считаю нужным, правда? У родителей ведь другие представления о жизни.

Лиз тогда приходила в бешенство. И я, конечно, понимала почему, опеку миссис Фри выносить трудновато.

Иногда Лиз говорила, что скоро станет такой же психопаткой, как Элисон Брайди — женщина, с которой ее мать работала в банке. Элисон было лет тридцать, но ей до сих пор приходилось докладывать своей матушке, с кем она встречается и в котором часу вернется домой. Миссис Брайди была настоящим драконом в юбке.

— Но Элисон — это же совсем другое дело, Элизабет, — отвечала мать Лиз, когда та начинала распространяться на эту тему. — Элисон уже взрослая женщина. И то, что ее мать вмешивается в ее жизнь, просто абсурд. Миссис Брайди ревнует свою дочь к каждому ее приятелю. Это просто возмутительно! Но ведь ты еще подросток. За тобой глаз да глаз нужен. Я ради тебя стараюсь.

Лиз воспринимала это как величайшее оскорбление. Она считала, что моя мать относится ко мне с гораздо большим уважением, чем ее мать к ней. Вот только я так не считала.

Во-первых, моя мама была рассудительным, невозмутимым человеком. Я в нее пошла. А миссис Фри, как и Лиз, — полная противоположность. Натура беспокойная, с богатым воображением.