Дело о пропавшем теле

– Ну если бы Виктор Чен нам клялся и божился, что труп был, но куда-то делся, можно было бы предположить то же, что ты говорила раньше. Труп – не совсем труп. Оклемался и пополз к врачу. Но Виктор теперь заявляет, что трупа не было вовсе. Как будто он наверняка знает, что никто ни к какому врачу не пойдёт.

– Кроме отца и сына, в хибаре никто больше не живёт, угадала?

– Как всегда. Откуда дедукция?

– Ты видел, сколько у Виктора Чена пуговиц на штанах?

– Какое интересное извращение: пересчитывать пуговицы на штанах у незнакомых мужиков. Давно практикуете?

– Специально не практикую. Само получается. Так вот, Уотсон, пуговиц у него на штанах было ровно две. Из трёх по штату. Одна пуговица – отсутствует. Из двух оставшихся, первая пришита чёрной ниткой, а вторая — белой. И заплатка пришита чёрными нитками. А брюки, если ты помнишь – солдатские камуфляжные. Причём, обе пуговки и заплата пришиты грубыми мужскими стежками, но ясно, что не в армии. Откуда я это знаю?

– Солдату в армии за белые и чёрные нитки сержант по башке бы настучал. И, по-моему, в сухопутных войсках если выдают зелёные камуфляжки, то и нитки выдают тоже только зелёные. Стандартизация боевого обеспечения. Белые нитки вообще выдают только в подразделениях, развёрнутых в Арктике. Там надо чинить белые масхалаты.

– Вы знакомы с моим методом, дорогой Уотсон. Судя по его возрасту, Виктор Чен получил эти брюки в армии. Мог и на толкучке купить, это неважно. Важно, что брюкам лет пять или шесть от роду. Пуговицы одна за другой отваливались, и владелец пришивал их сам себе по мере надобности, причем чем попало. Значит, женщины в семье нет и давно не было. А когда ты сказал «относительно» про порядок у них в хижине и про большое количество отпечатков пальцев хозяев, всё становится ещё более вероятным. Конечно, я могла ошибиться. Скажем, их там в хибаре три мужика, а не два, или, например, наш Виктор Чен – вдовец, и у него трёхлетняя дочь. Но я выбрала наиболее вероятную версию.

– Ты никогда не ошибаешься. Но ты бы лучше дедуцировала, куда этот Чен Те-Шенг делся. Тебе твоя трубка ничего про это не говорит?

А про трубку он зря иронизирует. Папироска очень даже помогает думать. Секрет фирмы: если осторожно вдувать дым от «травки» в кружку с кофе, будет совсем незаметно, что кофе желудёвый.

– Семья Чен. Давно они в Хьюстоне? Соседи что про них говорят? – Спрашиваю я.

– Относительно давно. В Пятом Китайском – чуть меньше двух лет. Но соседи о них толком ничего не знают. Замкнутые, говорят, нелюдимые, вот и всё.

– А Чен-старший чем занимался?

– В основном, огородничал. Ещё изредка помогал сыну чинить компьютеры и другую электронику.

– Понятно. Если бы ты сказал, что Чен-старший изготовлял наркотики, можно было бы поверить и в галлюцинацию. Атак, простейшая рабочая версия: глупая шутка Виктора Чена. Кишковёрт, естественно, настоящий, а кровь свиная, как в старых голливудских боевиках.

– Ты Тана больше слушай. Тоже мне: специалист-кинематографист! В боевиках использовали томатный соус!

– Да чёрт с ними, с боевиками. Я про наше дело, о пропавшем теле. Мотив отсутствует! И шутка откровенно дурацкая. И Виктор Чен уже не в том возрасте, чтобы делать такие шутки, особенно с Полицией. Ты одного возраста с Виктором Ченом. Ты бы вот стал такое делать?

– Я разноцветные грибочки не употребляю, ты же в курсе.

– Версия номер два. Отец Виктора Чена куда-то исчез, уехал по-тихому, а сын зачем-то хочет представить это исчезновение убийством. Далее свиная кровь, и всё такое – по версии один.

– Уже лучше, Холмс. Предположим, Виктор Чен хочет, чтобы Полиция расстаралась и нашла его сбежавшего папашу. А отвёртку он принёс, чтобы повысить приоритет дела.

– Овчинка выделки не стоит. Если не найдём или найдём мёртвым – сынок на подозрении за убийство. Если найдём живым, папаша расскажет, как дело было, и сынка привлекут за лжесвидетельство. А ещё, свиная кровь не сработает. Кроме Люминола, у экспертов есть лабораторные методы. Они быстро нароют, что кровь не человеческая – и тоже ничего хорошего.

– А если кровь – человеческая?

– Вся тряпка была в кровище. Дырявить человека, чтобы отлить столько крови? К тому же, если бы Виктор Чен хотел изобразить несуществующее убийство, зачем ему замывать следы крови на полу? Кстати, последнее автоматически означает, что у Виктора есть сообщник. Тань видел кровь, а когда вы с Виктором пришли, крови уже не было. Ты же Виктора из поля зрения не терял, так?

– Ни на секунду!

– Нет, Уотсон. Версия номер два тоже не работает. Если бы Виктор Чен хотел найти сбежавшего папашу, он бы просто пришёл к нам в Околоток и заявил о пропавшем. Мы не в Лос-Анджелесе, слава Богу. В Техасе Полиция работает нормально. Честно регистрируем, усердно ищем, и часто находим. Без всяких там окровавленных тряпок.

– Вы, как всегда, правы, Холмс. Ещё версии будут? Что Ваша трубка Вам говорит?

– Моя трубка говорит мне, что есть ещё и третья версия. Если отбросить глупую шутку и намеренную инсценировку, получается, что кого-то в той хижине всё-таки продырявили отвёрточкой, так?

– Так.