Дело о пустой консервной банке

— Ну, не слишком-то обольщайтесь на этот счет! — предупредил Мейсон. — Потому что в данном случае, как мне кажется, это не сработало.

— Почему же? — нахмурился Карр.

— Трэгг чертовски умен. Этого человека не проведешь.

— Полагаете, он разгадал вашу тактику?

— Я почти в этом уверен, — сказал Мейсон, — но меня беспокоит не это.

— А что?

— А то, — сказал Мейсон, — как он с ходу начал проявлять сочувствие и говорить, что позаботится лично, чтобы репортеры вам не досаждали.

— А разве это не то, что нам надо в данный момент?

— Да, надо, кроме одного, — сказал Мейсон.

— Чего же?

Мейсон взглянул на одеяло, наброшенное на колени Карра.

— Если что-нибудь, связанное с вашей инвалидностью, — сказал он, — даже частично является вымыслом, которым вы пользуетесь для приобретения собственного алиби, и если состояние ваших ног таково, что вы можете ходить, то лейтенант Трэгг в первую очередь заинтересуется именно вами в качестве подозреваемого, отдав «предпочтение» вам перед остальными.

Лицо Карра, все время перекошенное в неприятной ухмылке, пока Мейсон излагал ему свою теорию относительно реакции Трэгга, неожиданно переменилось: на нем заиграла улыбка облегчения.

— Что касается этого, — бодро заявил он, — тут я могу предоставить вам абсолютно достоверное подтверждение, мистер Мейсон: ходить я и в самом деле не в состоянии. Мои ноги не в состоянии испытывать никакой нагрузки. Я даже не могу переместиться из коляски в постель и обратно: меня надо поднимать. Не могу без посторонней помощи добраться до телефона.

— В таком случае, — продолжил Мейсон, — это значительно упрощает дело, и я мог бы предложить лейтенанту Трэггу, чтобы он пригласил для проведения обследования своего собственного доктора.

— А не заподозрит ли он меня в чем-нибудь? Не лучше ли будет с моей стороны притвориться, будто я догадываюсь о том, что он считает меня подозреваемым?

— Конечно, будет лучше, — согласился Мейсон. — В конце концов, вы — человек с обычным интеллектом. Вы в своем доме. И были один, когда гремел выстрел. Вы окружили себя ореолом тайны. Ваш китаец-слуга ничем не поможет. Блэйна в этой ситуации можно рассматривать лишь как телохранителя. А то, как он описал экономку, сразу наводит на мысль, что он работал в полиции. Лейтенант Трэгг приходит выяснить, что произошло. Ваши свидетельства не согласуются с другими. Он видит, что вы беседуете со мной. По сути, к этому времени он, без сомнения, пришел к заключению, зачем я здесь, потому что не кто иной, как я, изложил ему почти все сведения, касающиеся вас и этого дела. Другими словами, говорил в основном я. — И что?

— Пока лейтенант Трэгг не отыскал каких-либо улик, которые бы вывели его на след настоящего убийцы, он готов все подозрения отнести на ваш счет.

— Было бы жаль, — проговорил Карр.

— Мне тоже, — согласился Мейсон. — И позвольте вам напомнить, мистер Карр, что неожиданное прибытие Трэгга не позволило вам открыть мне, почему же все-таки вы пожелали обратиться за советом ко мне?

— Да все из-за того старого партнерства, — вздохнул Карр. — Но сейчас я не настроен вдаваться в подробности этого дела. Скажите, мистер Мейсон, каков юридический статус оставшегося в живых партнера в отношении к партнерскому бизнесу, если одного из них не стало?

— Смерть партнера, — объяснил Мейсон, — автоматически расторгает партнерство. Обязанностью оставшегося в живых является завершение дел партнерства и произведение расчетов с исполняющим представителем или управляющим партнера, которого нет в живых.

— Что вы имеете в виду, говоря о завершении дел партнерства?

— Свести дело к наличности.

— А если нет исполняющего или управляющего лица? Что тогда делать с собственностью того, которого не стало?

— Оно переходит к наследникам.

— Не уверен, что существуют какие-то наследники.

— Должен быть назначен управляющий, во всяком случае, в ваших же интересах.

Карр отрицательно покачал головой.

— Почему же нет? — поинтересовался Мейсон.

— Это ведь должно делаться в судебном порядке?

— Да.

— А если с этим делом нельзя обращаться в суд?

— Почему же?

— Слишком опасно!

— Для кого?

— Для меня.

— Тогда, — сказал Мейсон, — вы могли бы не принимать на себя ответственность выплачивать из фондов его наследников долю партнера, которого нет в живых. Но в таком случае вам пришлось бы взять на себя ответственность за то, чтобы учесть всех наследников и удовлетворить…

— Вы имеете в виду, — перебил Карр, — что, если бы я уплатил деньги кому-то, кто не является ближайшим родственником, мне бы пришлось их платить снова?

— Совершенно верно! К тому же ближайший родственник не всегда является наследником. Предположим, у одного из партнеров остался сын, и, скажем, через какое-то время оказывается, что он был тайно женат или мог оставить завещание, которое не было предъявлено для утверждения в суде.

Карр так и вперил свой беспокойный, напряженный взгляд в Мейсона, сказав:

— Я понимаю. Лучше рискнуть так, чем допустить, чтобы суд начал выяснять кучу разных вопросов.

— Это и есть то дело, которым должен был заняться я? — спросил Мейсон.