Дело о пустой консервной банке

– Опал Санли сказала мне о них. Сказала, что обратила на них внимание, потому что видела фамилию Уэнстон на двери соседней квартиры. Объявления эти были напечатаны с разницей в два дня. – Мейсон взял с письменного стола утреннюю газету, открыл ее на рубрике «Объявления», нашел раздел «Частные». – Послушай-ка вот это, Делла!

«Буду признателен тому, кто сообщит мне сведения относительно дочери человека, являвшегося партнером в экспедиции по доставке оружия по реке Янцзы в 1921 году. Подробная информация намеренно не приводится в объявлении, но подлинный участник событий сразу узнает, кто я такой, кто был ее отец, и сможет подтвердить нашу совместную деятельность в экспедиции осенью 1920-го и в начале 1921 года. Не хочу, чтобы мне докучали, и поэтому предупреждаю, что любой самозванец подлежит преследованию в пределах законодательных норм. С другой стороны, молодой женщине, которая действительно является разыскиваемой дочерью этого человека, будет выплачена значительная сумма из партнерской собственности, которой я управляю на правах опекуна, поскольку до самого последнего времени я не знал, и узнал случайно, что мой партнер оставил кого-либо из законных наследников. Не пытайтесь договариваться о беседе, не написав предварительно по адресу: бульвар Ист-Дорчестер, дом 787, Роднею Уэнстону, или не позвонив по телефону: Грэйбар 89-351».

Мейсон закончил читать объявление и отложил газету. Делла Стрит поджала губы.

– Фу! И это вам Опал Санли сообщила об этом объявлении?

Мейсон кивнул.

– Я бы сказала, что это довольно важная деталь. А вы как думаете?

– Угу, – пробурчал Мейсон. – Карр же говорил, что начал дело по завершению своего партнерства, но ни словом не обмолвился относительно этого объявления.

– А как это Опал вдруг сказала вам об этом?

– Просто в беседе.

– Что она вам говорила о Хоксли?

– Ничего такого, чего бы я не знал раньше. Она работала все время с восковыми пластинками. Хоксли наговаривал на них по ночам, а большую часть дня проводил в постели.

– Весь день спал?

– Нет, не весь, но обычно находился в своей комнате. Вставал в середине дня, читал газеты, пил кофе с гренками и иногда что-нибудь диктовал.

– На диктофон?

– Да. Экономка миссис Пэрлин была единственной, кто заходил в комнату Хоксли. Она обычно готовила для него, едва он просыпался, приносила ему работу, которую выполнила на пишущей машинке Опал Санли, выносила пластинки, с которых она должна была считывать текст, доставляла Хоксли еду, газеты, иногда сидела у него, разговаривала. Опал нередко слышала их голоса.

– Между ними не было никаких шашней, я имею в виду Хоксли и его экономку? – спросила Делла Стрит.

– Опал говорит, не знает.

– Тогда она не может отрицать, что это могло быть? – предположила Делла Стрит.

– Очевидно, так.

На несколько минут Делла Стрит задумалась, затем тряхнула головой.

– Нет, этого не может быть, шеф.

– Чего именно?

– Да того, о чем она говорит. Никакая девушка на свете не пошла бы работать к мужчине на таких условиях, не имея возможности узнать побольше о нем самом. Во-первых, возникают законные вопросы относительно работы. Что это была за работа? Во-вторых, любой намек на таинственность просто не мог не возбудить ее любопытства.

– Ты думаешь, Делла, она обманула меня? – озадаченно спросил Мейсон.

– Я в этом абсолютно уверена, шеф.

Мейсон улыбнулся, вспоминая свой разговор с Опал.

– Значит, у нее это вышло очень убедительно, – сказал он.

Глаза Деллы сверкнули.

– Вот плутовка!

– Ну, чего мы ждем у моря погоды, – спохватился вдруг Мейсон. – Почему бы не использовать это время для переговоров с убийцей!

– Прекрасно, но как это осуществить?

– Ты бы сходила, Делла, в хозяйственный магазин и купила машинку для закрутки консервных банок. Купи заодно новую жестяную банку. Мы нацарапаем сообщение на крышке, запечатаем ее, сделаем так, чтобы на ней остались отпечатки наших пальцев, и поставим ее на полку к Джентри.

– Полагаете, убийца клюнет на это? Возьмет ее?

– А разве не интересно проверить?

– Ну а что же мне в таком случае сообщить полиции?