Дело о сбежавшем трупе

— Эта Сара Ансел — штучка! Круто повернула в обратную сторону. Заявила, что поддалась чувству, когда перестала доверять Мирне Давенпорт, устала и дала волю подозрительности, а теперь жалеет и говорит, что готова вырвать себе язык.

— А перед этим успела все выложить полиции?

— Не без этого, конечно. Но в полиции переборщили и вывели ее из себя. Поостыв, она поняла, что оговорила Мирну, страшно раскаивается, очень хочет тебе помочь и требует, чтобы ты устроил ей свидание с Мирной.

— Очень мило с ее стороны, — усмехнулся Мейсон.

— То-то и оно! Сперва кидается в полицию, потом бросается просить прощения.., или, возможно, хочет поплакаться в еще одну жилетку.

— Ты думаешь, ее подослала полиция?

— Не исключено, хотя она играет свою роль слишком хорошо. Слезы самые настоящие. Она требует, чтобы ты немедленно позвонил ей, как только я свяжусь с тобой. Оставила номер. Будешь звонить?

— Черта с два! — отрезал Мейсон. — Я звоню по междугородному, а через пять минут она сообщит полиции, что я во Фресно, и вся полиция Штатов у меня на горбу.

— Я тоже так подумал. Какие у тебя планы?

— Отправлюсь в мотель, сниму комнату и попытаюсь узнать что-нибудь от миссис Уэлчбург.

— Под вымышленным именем?

— Нет. Иначе будет смахивать на бегство. Я зарегистрируюсь под своей фамилией. У меня останется минут двадцать-тридцать, прежде чем полиция явится за мной. Давно была выкопана эта яма. Пол?

— Несколько дней назад. За три дня до смерти Давенпорта, в ней еще играли ребята.

— Скверно, — задумчиво произнес Мейсон. — Окружной прокурор сочтет это преднамеренным действием.

— Он уже сделал заявление в интервью для газет, назвав это одним из самых отвратительных, жестоких, обдуманных убийств, с которыми ему когда-либо приходилось сталкиваться.

— Понятно, — закончил разговор Мейсон. — До встречи.

Постояв и убедившись, что за ним никто не следит, Мейсон выскользнул из телефонной будки, остановил такси и направился в мотель.

Женщине, сидевшей в регистратуре, было за пятьдесят. У нее была довольно солидная фигура, мягкий рот и острые пронзительные глаза.

— Привет, — поздоровался Мейсон. — Я к вам ненадолго. У меня нет багажа, но зато имеются наличные.

— Они-то нам и нужны, — улыбнулась миссис Уэлчбург. — Есть две свободные кабины. Выбирайте любую за пять долларов.

Мейсон отдал пять долларов, потом предъявил одну из своих визитных карточек.

— Я адвокат. Пытаюсь разузнать что у вас здесь случилось.

— Неужели?

— Меня интересует Фрэнк Стэнтон. Он останавливался у вас два дня назад.

— О, да-да. Вы уже второй, кто спрашивает о нем.

Мейсон улыбнулся и сказал:

— У мистера Стэнтона такой широкий круг интересов.

— А что такое? Он что-нибудь натворил? Он…

— Да ничего особенного, по-моему, — продолжал играть свою роль Мейсон. — Мне поручено передать ему кое-какие документы.

— О! — воскликнула Уэлчбург, но тут же в ее глазах мелькнуло подозрение.

— Развод?

Мейсон покачал головой.

— Я не вправе вдаваться в детали. Скажу лишь, что дело касается приобретения рудника и должно решиться буквально через два дня. Так что он обязан сделать свой выбор… Понимаете, будет несколько странно, если мистера Стэнтона не окажется на месте торгов.

— О, да! Я понимаю. Могу ли я помочь вам?.. Он остановился всего лишь на одну ночь, но у меня есть его адрес в Лос-Анджелесе.

— Дома его нет.., впрочем, еще остаются два дня.., хотя будет крайне неприятно, если он не объявится к этому времени. Что вы можете сказать о нем?

— Немного. Работает в горном бизнесе, как я поняла. С ним были два чемодана, довольно тяжелые.., с такими-то образцами.

— Руды?

— Пожалуй, что да. У него был еще новый саквояж.

— Новый? — переспросил Мейсон.

— Совершенно верно. Обернут бумагой, кроме ручки, и, судя по тому, как он его легко поднял, пуст — не то что эти тяжелые чемоданы.

— Значит, их было два?

— Ну да.

— Понятно.., интересно, он был один или с ним еще кто-то?..

— Нет-нет, он жил один. Это я точно помню. К нему только приходили гости. В половине двенадцатого мне позвонил мужчина из соседней кабины и сказал, что, хотя он не любит жаловаться, но у мистера Стэнтона разговаривают очень громко и мешают спать. Он просил утихомирить их.

— Громко разговаривали? Спорили?

— Пожалуй, нет. Скорее, наоборот. Они негромко переговаривались, но было довольно поздно, и, сами понимаете, когда хочется спать, любой тихий монотонный звук — капает, к примеру, из крана или что-нибудь такое — страшно нервирует.

— Понятно. Не скажете, в каком часу мистер Стэнтон уехал утром?

— Нет, не знаю, я иногда до двух-трех часов ночи на ногах и обычно просыпаюсь поздно. Кабины убирают горничные.

— У вас здесь очень уютно.

— Благодарю вас.

— Сколько у вас кабин?

— Пятьдесят две.

— Многовато. Трудно управляться?

— Спрашиваете!

— Проблем, наверное, хватает?

— Больше чем достаточно.

— Как реагировал мистер Стэнтон, когда вы позвонили ему и сказали, что он беспокоит соседей?

— Он ответил, что они как раз кончили обсуждать дела. Я выглянула за дверь и заметила у его кабины машину. Через несколько секунд она отъехала.

— Вы не запомнили марку?