Дело о сердце оборотня

Ещё полдня я промучилась, лёжа в палате и размышляя обо всём, что узнала. После признания Дариона в душе царил полнейший раздрай, я не знала, что мне и думать. Зачем он всё это мне рассказал? «А зачем ты спросила?» – язвительно вопросом на вопрос ответил мой внутренний голос. Раньше я встречалась с Бенефисом и была счастлива, а теперь душевные терзания не давали мне покоя.

В какой-то момент я разозлилась на себя, поняв, что постоянно думаю или о Бенефисе, или о Дарионе, и я целенаправленно сосредоточилась на моём несостоявшемся убийстве.

Могли ли меня отравить в зале межмировых телепортов случайно? Перепутав с кем-нибудь? Вряд ли… Это не дешёвая таверна, а охраняемое место, и раз убийца пошёл на такой риск, значит рассчитывал убить именно меня. Выходит, кто-то знал, что я телепортируюсь в Лазурию. Но кто это мог быть? Хельга Дэреш? Только она знала, что я буду искать Виера, других подозреваемых в голове у меня не всплывало. Ко всему яд испокон веков считается женским оружием, более того, даже мотив убийства на лицо – ревность. Ведь я, как-никак, тьяри её супруга, вот только…

Вот только интуиция подсказывала мне, что не стала бы Хельга организовывать моё убийство. Не знаю почему. Да, она вела себя надменно и грубо, но убивать меня… почему-то мне в это не верилось. И вот ещё одна странность: как же меня отравили? Унимающий тошноту отвар после телепортаций привозят в государственное здание в огромных бочках, да и перепроверяют его много раз. Совершенно исключено, чтобы меня отравили им, я уже не говорю о том, что если всё-таки сталацин был в одной из бочек, тогда бы помимо меня в целительские учреждения Лазурии сейчас бы поступали десятки приезжих. М-да… загадка…

В час дня хмурая Элегия привезла столик на воздушных кристаллах с моим обедом. Она была необычно молчалива и странно кривила рот, будто была чем-то недовольна или даже сердита. Когда она открывала дверь в мою палату, я услышала взрыв смеха и громкие мужские голоса из общего коридора.

– Элегия, а кто это там в коридоре? – спросила я, заинтересовавшись.

– Уж Вам ли не знать, – непривычно грубо ответила девушка. – Ваш молодой человек прислал утром охрану, сказав, что раз имело место покушение, Вас надо охранять, – она отвела взгляд и стала старательно рассматривать незатейливые обои на стенах помещения, игнорируя меня.

Я почувствовала, что доброжелательная и болтливая девушка отчего-то злится на меня. Возможно, она переживает, что вместо неё теперь ночью около меня будут дежурить другие люди? И в её услугах больше не нуждаются, так как посчитали её недостаточно профессиональной? Быть может, она подумала, что это я пожаловалась на неё Дариону?

– Элегия, послушай, я сама впервые слышу об охране… – я попыталась смягчить ситуацию, не зная, как объяснить, что дело здесь не в её профессиональных качествах, и лично мне она нравится.

– Ах, Вы впервые слышите?! – Элегия взорвалась в одну секунду, словно пороховая бочка. Её рот искривился, лицо заметно покраснело, а глаза заблестели от негодования. Я даже попятилась назад от экспрессивности девушки. – Вы значит, впервые слышите о своём молодом человеке?! Имя Бенефиса Кёнигсберга Вам ничего не говорит? Он случайно прислал сюда штат персональных телохранителей для Вас? Да как вообще можно обманывать такого прекрасного бескорыстного молодого человека как Дарион Блэкшир, спасшего Вам жизнь и оплатившего Ваше лечение?!

Некогда робкая и стеснительная Элегия сейчас выглядела настоящим разъярённым горным троллем, которого разбудили среди ночи. Её ноздри раздувались, и, похоже, она действительно очень сильно переживала за Блэкшира.

– Да Вы хотя бы знаете, что господин Дарион за время, пока Вы были без сознания, не смыкал глаз, перевернул половину Лазурии в поисках Вашего отравителя, устроил глобальную проверку в нашей маглиции, а под утро пришёл в палату, сменил меня и лично дожидался Вашего пробуждения?! – Элегия упёрла руки в боки и уже буквально кричала на меня. – Когда я с Вами познакомилась, то посчитала Вас приятной воспитанной девушкой, а Вы… А Вы! Да, в конце концов, это возмутительно вот так вот крутить двумя мужчинами и играть на чувствах как минимум одного из них, заставляя за себя всюду платить! Это двулично, низко, недостойно и крайне жестоко!

М-да… Что-то совсем не так с моей репутацией, раз совсем недавно на балу оборотни назвали меня любовницей сразу двоих мужчин: Виера Крувицки и Бенефиса Кёнигсберга, – а теперь Элегия уверена, что я обманываю Дариона…

Я молча и потрясённо смотрела на девушку. О том, сколько всего ради меня сделал Дарион, я, разумеется, не знала. Ах вот, оказывается, по каким делам он отъезжал, пока магистр Церро чистил мою кровь. Я опустилась на кровать, переваривая полученную информацию, а Элегия перевела на меня полный осуждения взгляд.

– Я сразу Вам сказала, что Дарион не мой жених и не мой молодой человек, – проговорила я, чуть заторможено, потому что девушка всё ещё ждала от меня объяснений.

Элегия вмиг охладила свой пыл, плечи её поникли, а на лице промелькнула озадаченность.