Дело о смертельной ненависти. Отдел спецрасследований

Поначалу он оправдывался беременностью жены. Партнеры понимающе кивали: беременность, она такая — кому жареную соленую клубнику подавай, а кому — немедленный разговор с мужем. Разговор всяко выходил дешевле — где еще ту клубнику брать, как жарить, сколько солить? Мужики входили в положение. Еще год после рождения Роберты Райво отговаривался тем, что жена — кормящая мать и ей вредно волноваться. Вроде бы это тоже прокатывало.

Но когда очередной шквал звонков и воплей на тему «Я знаю, ты с женщиной, ты мне изменяешь, пока я с ребенком сижу» сорвал переговоры о поставках, которые готовились несколько месяцев, терпение Райво лопнуло. Впервые в семейной жизни скандал закатил он. Еще бы, столько времени, сил и средств ухлопано на поиск стабильного партнера за рубежом! И люди серьезные приехали, адвоката с собой привезли, уже договор обсуждали. А тут после звонка как-то быстро свернулись, попрощались вежливо, пообещали созвониться — и все, до свидания…

Самое паскудное, что ни словом, ни делом, ни даже намерением он повода вовсе не давал. Женился по любви и мысли не держал завалиться в постель с кем-то, кроме Кайсы. Опять же ребенок в семье, положение обязывает. Словом, домой он пришел злой, как черт, и в этот раз твердо решил добиться, чтобы жена знала свое место. А когда она по привычному сценарию обиделась и замолчала, — по опыту известно, на неделю, не меньше, — он собрался и уехал в Турцию. Достало все. Вернулся через семь дней, загоревший, отдохнувший и неожиданно с новым контрактом в кармане. Отдых отдыхом, но встроенная в него коммерческая жилка, похоже, никогда не отключалась.

После этого демарша Кайса вроде бы притихла. По крайней мере, частота звонков в рабочее время снизилась до приемлемого уровня. Благодарный супруг свозил семейство в Испанию на побережье Коста-Брава. Малышка Роберта прекрасно себя чувствовала. Переваливаясь нетвердой детской походкой, она семенила к морю, радостно плюхалась там в свое удовольствие, а потом что-то долго и благодарно агукала, сидя на папиной надежной руке.

Отпуск удался. Жена, кажется, наконец убедилась, что супруг не помышляет о походах налево, и более-менее угомонилась. К тому же, вскоре вслед за Робертой появился Калле, а двое детей поневоле отобьют охоту подолгу зависать на телефоне. Да и усилия Райво в бизнесе привели к ожидаемому финансовому результату, и теперь семья сосредоточилась на строительстве собственного дома в пригороде Таллинна.

Несколько лет прошли мирно. Но после того, как сначала Роберта, а за ней и малыш пошли в школу, у жены снова снесло крышу. Теперь едва ли не ежевечерне она, захлебываясь криком и брызгая слюнями, требовала от мужа участия в делах семьи. Что именно вкладывалось ею в это требование, Райво искренне не понимал. Есть дом, есть две машины, есть средства на оплату каких угодно кружков и курсов — хоть для детей, хоть для супруги. Есть средства на оплату домашней помощницы, которая на своей машине три дня в неделю возит Роберту на танцы, а Калле на плавание. Да черт побери, он обеспечивает семью всем необходимым и гораздо больше сверх того! Какие еще «дела семьи»? Разве по вечерам он не спешит домой, чтобы успеть поиграть с малышами и почитать им сказку перед сном? Разве не возит два, а то и три раза в год семью в отпуск? Разве не выводит жену в ресторан, оставив детей на попечение домработницы? В чем дело? Он исправно отмечал в календаре все семейные праздники и мероприятия, включая соревнования по плаванию у сына и танцы у дочки. Его секретарь вовремя напоминала о подарках и даже несколько раз помогала с выбором. Словом, Райво совершенно не чувствовал себя обязанным уволить домработницу и, вместо того чтобы заниматься делом, просиживать штаны на трибунах возле бассейна или на спортивной скамье в танцевальном зале. Его время определенно стоило гораздо дороже.