Дело о смертоносной игрушке

Я сказал ему, что хочу срочно поговорить с Нордой, что это очень важно. Он ответил, что ее нет, и говорил каким-то странным, напряженным голосом. По-моему, он не понимал, зачем мне это нужно. Он, правда, сказал мне, что если я хочу узнать что-нибудь о Норде Эллисон, то должен связаться с вами, что вы в курсе всех событий.

— А почему вы решили, что застанете меня сегодня в конторе?

— Дженнингс мне сказал, что вы либо уже здесь, либо скоро приедете.

— Понятно, — задумчиво протянул Мейсон. — И Дженнингс разговаривал с вами официальным тоном?

— Он был сух и холоден, как судебный исполнитель.

Конечно, я не виню его. Я думаю, что Норда тоже бы рассердилась.

— Когда вы прилетели?

— Вчера вечером, в десять тридцать.

— Когда вы узнали, что мисс Эллисон здесь?

— Я сам отвозил ее в аэропорт.

— А после?

— Помахал ей рукой, потом, когда самолет уже взлетел, пошел и взял билет на следующий рейс.

— Дальше что вы делали?

— Взял такси.

— А потом?

Бенедикт откашлялся:

— Поехал к дому Дженнингсов. Я был очень осторожен.

Мейсон посмотрел на Деллу, она быстро записывала.

— А потом, что было дальше?

— Я следил за домом. Глупо, конечно. Стоял, курил.

Мимо проехала патрульная машина. Наверное, они обратили внимание на горящий кончик сигареты, потому что через час, на обратном пути, остановили машину и спросили, что я здесь делаю. Они заставили меня показать водительские права и посоветовали отправляться в постель.

Я не знал, что еще могу предпринять, поэтому сел в машину и отправился в мотель. Утром, в половине десятого, я позвонил Дженнингсам, но мне сказали, что Норда еще спит. Я оставил ей записку с просьбой позвонить в мотель.

— Ну и…

— Я сидел и ждал. Когда наступил полдень, а она еще все не звонила, я подумал, что, может, она рассердилась из-за того, что я причинил Дженнингсам беспокойство своим приездом. Я позвонил еще раз около часа назад, и тогда Дженнингс сказал, что мне лучше обратиться к вам.

— Понятно, — сказал Мейсон. — А как вы намеревались защитить мисс Эллисон?

— Я еще не решил, но приехал именно поэтому.

— Вы ведь физически не очень сильный человек. А противником вашим был бы Мервин Селкирк — хладнокровный, безжалостный Селкирк, который ни перед чем не остановится. У вас уже был опыт общения с ним, и вы до сих пор не оправились от этого.

Бенедикт кивнул и сжал челюсти.

— И вы собирались защищать Норду Эллисон?

— Да, несмотря ни на что.

— И каким же образом?

— Может быть, вы знаете, — начал Бенедикт, — что по роду деятельности мне иногда приходится перевозить большие суммы денег. Поэтому у меня есть разрешение на ношение оружия.

— Дайте-ка взглянуть на него, — попросил Мейсон.

Бенедикт смутился.

— Давайте, давайте, — настаивал Мейсон. — Я хочу посмотреть.

Бенедикт сунул руку за борт пальто, из кобуры под мышкой извлек револьвер и положил его на стол.

— Кольт тридцать восьмого калибра, облегченный вариант, — сказал Мейсон. Он взял его, откинул барабан, пересчитал патроны и добавил: — Он полностью заряжен. — Потом понюхал ствол и объяснил: — Или из него давно не стреляли, или тщательно почистили.

— Могу я узнать, чем вызван такой придирчивый осмотр? — осведомился Бенедикт. — Вы довольно странно ведете себя, мистер Мейсон.

— Чтобы вам все было ясно, мистер Бенедикт, могу сообщить, что Мервин Селкирк был сегодня застрелен, — заявил Мейсон. — Он умер в своей машине недалеко от загородного клуба «Сан-Себастьян». Точного времени смерти мы не знаем до сих пор. Вы сказали, что у вас есть разрешение на этот револьвер?

У Бенедикта сузились глаза.

— Вы хотите сказать, что Мервин мертв?

— Да, он мертв, — подтвердил Мейсон. — Убит. Вы сказали, что у вас есть разрешение на это оружие. Разрешите посмотреть.

Как во сне Бенедикт достал бумажник и вынул оттуда листок бумаги, сложенный в несколько раз и потертый на сгибах, казалось, он пролежал там довольно долго. Мейсон внимательно прочитал документ, затем сверил номер револьвера.

— Что ж, все в порядке. А теперь я бы посоветовал вам первым же самолетом лететь в Сан-Франциско и вернуться к своим обязанностям. Будет лучше, если вы вообще забудете, что были здесь.

— Но Норда, что будет с Нордой? — воскликнул Бенедикт.

— Насколько я понимаю, она сейчас в полицейском участке, — ответил Мейсон. — Пока ее просто допрашивают, но могут и предъявить обвинение в убийстве.

— Боже мой, Норда и убийство! — схватился за голову Бенедикт.

— И тем не менее…

— Но я не понимаю! Я не могу… это просто невозможно!

— Что невозможно?

— Чтобы Норда убила его!

— Я не сказал, что она его убила, — терпеливо объяснил Мейсон. — Я сказал, что ей могут предъявить обвинение в убийстве. Я не могу давать вам советы. Ведь сейчас Норда — моя клиентка. Если бы я был не адвокатом, а просто вашим другом, я бы посоветовал вам вернуться в Сан-Франциско, поскольку сейчас вы ничем не можете ей помочь.

Бенедикт покачал головой:

— Боюсь, мистер Мейсон, что я не могу так поступить.