Дело о сонном моските

– Ни о чем, конечно. Когда жизнь покажется тебе совсем скучной, попробуй как-нибудь вскочить с кровати в половине четвертого утра и постараться найти до рассвета пару ослов, старательское снаряжение и самородного золота на несколько сотен долларов. Потом напяль на себя пропитанное потом сомбреро, залатанные штаны и… Да ладно, Перри, все нормально. Видимо, я становлюсь брюзгой. На первый взгляд все показалось настолько сложным, а сейчас я подумал и решил, что дело-то совсем простенькое. Ты уверен, что ничего не забыл?

– А язвить не надо, – сказал Мейсон и повесил трубку, чтобы остановить поток красноречия Дрейка.

Некоторое время Мейсон сидел, приводя мысли в порядок. Потом, проиграв в голове разговор с Полом, вдруг нахмурился, схватил трубку и снова набрал номер коммутатора:

– Я только что говорил с Полом Дрейком из Лос-Анджелеса, номер Рексмаунт шестьдесят девять восемьдесят пять. Соедините меня с ним еще раз. Дело крайней важности.

Мейсон не стал класть трубку и через несколько секунд услышал голос Дрейка:

– Да, Перри, ты, вероятно, все-таки что-то забыл мне сказать.

– Да.

– Что именно? Ты хочешь, чтобы меня сфотографировали верхом на белом слоне или еще что-нибудь?

– Когда войдешь в образ, отнесись с большой осторожностью к еде и питью.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто-то попытается накормить тебя мышьяком. Ощущения не из приятных. Первым симптомом является металлический привкус в горле. Нас с Деллой только что откачали.

Мейсон бросил трубку прежде, чем Пол Дрейк успел оправиться от изумления и нашелся с ответом.

Глава 12

Только через три минуты Мейсон смог подняться с кресла и продолжить поиски Велмы Старлер.

Он раздвинул тяжелые портьеры и вышел в прихожую, осторожно ступая по вощеному паркету. На второй этаж вела красивая широкая лестница с коваными перилами. Где-то монотонно тикали настенные часы. Ничто больше не нарушало гробовую тишину в доме.

Мейсон начал подниматься по лестнице, не обращая внимания ни на ее изящную конструкцию, ни на богатое убранство. Для него лестница сейчас была лишь средством, позволяющим его подгибающимся ногам подняться на второй этаж.

Поднявшись, Мейсон прошел по длинному коридору, отыскивая взглядом открытую дверь. Он был уверен, что Велма Старлер будет спать чутко, не снимая одежды, ловя каждый звук в доме, как и подобает квалифицированной медсестре, отдыхающей между обходами больных.

Мейсон прошел мимо множества закрытых дверей, наконец нашел открытую и заглянул в нее.

Его взору представилась огромная, изысканно обставленная спальня. На кровати кто-то недавно спал – одеяло было откинуто. Комната, несомненно, принадлежала женщине. Но, даже учитывая общую роскошь убранства дома, Мейсон с трудом мог представить, что в этой комнате жила Велма Старлер.

Его внимание привлекла еще одна чуть приоткрытая дверь. Подумав, что эта комната, вероятно, и окажется искомой, Мейсон быстро и бесшумно подошел к двери и осторожно толкнул ее. Дверь распахнулась чуть шире на бесшумных петлях, и Мейсон замер на месте. Это была комната Бэннинга Кларка.

В дальнем углу у бюро-цилиндра сидела женщина в пеньюаре. Мейсон в первый момент не узнал ее, но затылок, линия шеи, наклон плеч свидетельствовали против того, что эта была Велма Старлер. Плечи были чересчур грузными, чересчур…

Женщина чуть повернула голову, словно ее внимание привлек какой-то шум.

Теперь, увидев профиль, Мейсон без труда узнал ее. Это была Лилиан Брэдиссон. Свет настольной лампы под зеленым абажуром, стоявшей на бюро, только подчеркивал выражение ее лица – выражение коварной алчности, жадности, не прикрытых обычной, тщательно отработанной улыбкой. В этот момент чувства миссис Брэдиссон были лишены привычного защитного слоя и предстали во всем их безобразии.

Вероятно, она посчитала легкий шум, привлекший секунду назад ее внимание, не имеющим значения. Она отвернула голову, лицо вновь стало невидимым для Мейсона. Плечи пришли в движение, и, хотя адвокату не видны были ее руки, он понял, что она тщательно и умело обыскивает ящики бюро.

Мейсон замер в дверях.

Женщина была слишком увлечена своим занятием, и звуки не отвлекали ее внимания. Скрупулезно просмотрев документы из одного ящика, она возвращала их на место и принималась за содержимое другого.

Наконец она нашла то, что искала, – сложенный вдоль документ, который немедленно развернула и прочла. Она чуть повернула голову, чтобы страница была лучше освещена, и Мейсон вновь увидел ее лицо, теперь выражающее лишь злобную решимость.

Миссис Брэдиссон достала из декольте документ, как две капли воды похожий на первый, и положила его в ящик бюро. Мейсон увидел, как она отодвигает потертое скрипящее вращающееся кресло, собираясь встать, как ее правая рука потянулась к выключателю настольной лампы, а левая сжала сложенный документ.

Адвокат бесшумно скользнул по коридору, нажал на ручку ближайшей двери. Дверь была не заперта.

Мейсон вошел в комнату, чтобы остаться незамеченным, если миссис Брэдиссон посмотрит в его сторону.

В комнате кто-то спал. Мейсон услышал спокойное, ритмичное дыхание.