Дело о спасении телезвезды (Сборник новелл)

- Был у меня один приятель,- начал я бодро,- учился на киноактера. И однажды ему досталась роль глухонемого. Он поставил перед собой задачу идеально подготовиться к съемкам и решил не разговаривать неделю. Мало того, он еще и ничего не слышал - поскольку вставлял в уши специальные затычки. Он уже начал находить особую прелесть в состоянии глухонемого, как вдруг выяснилось, что его жена полюбила другого мужчину и бросает его с дочкой, престарелой тещей и собакой породы бобтейл. Но выяснилось это лишь после того, как он вновь обрел способность слышать и говорить. И как ты думаешь, что он сказал первым делом?

Горностаева посмотрела на меня грустно и спросила:

- Что ты сказал?

Я понял, что нужно принимать более эффективные меры.

- Валя, тебе нужно взяться за это дело.

Валя, отвернувшись, смотрела в окно.

- Склад оружия в Васкелово? У всех на глазах? Чушь это, Леша, прав Соболин.

- А я считаю, что, просеяв информацию, можно выйти на что-то...

- Да не тот это случай, Скрипка, не тот. Вон у моего знакомого на даче вообще полтанка стоит. Участок такой в Синявино получил. И что теперь?

- Ладно,- мирно согласился я.

- Что "ладно"?!- совершенно нелогично взвилась Горностаева.- Сами хотите, чтобы у людей глаза горели, про Соборы всякие болтаете...

- Сейчас зажжем тебе глаза,- весело заявил я.- Поехали в "Пассаж" юбку покупать!

- Гад,- коротко сказала моя любимая.

Я засмеялся и повернул на Садовую.

***

Я стоял у примерочной с целой охапкой юбок. Когда с шумом раздвинулись занавески, мне стало видно Горностаеву в такой позе, что я поморщился и снова их задернул. Сунув в примерочную следующую юбку, я не удержался:

- Валь, а давай завтра на природу съездим? Суббота же!

- Давай,- сдавленно отозвалась Горностаева. Чего-то там у нее, видно, не застегивалось.- Агеева в Павловск приглашала...

Она вновь показалась в щели между занавесок, теперь уже в каком-то монашеском обличье. Я помотал головой.

- С Агеевой не поеду. Вот эту,- я подал ей очередную юбку.

- Ой, эта хорошо,- донеслось из-за занавесок через пару минут кряхтения и сдержанной ругани,- только блузки у меня к ней нет... Девушка, а подберите, пожалуйста, какую-нибудь белую блузочку, попрозрачнее...

Продавщица, стоявшая рядом, кивнула и отошла. А я, наоборот, зашел.

Такая - в одной легкой юбке и прикрывающая руками полную грудь - она нравилась мне гораздо больше. Совладать с собой мне помогло деликатное покашливание продавщицы. Пришлось выйти.

- Как насчет Васкелово?- спросил я.

Горностаева высунулась из примерочной и посмотрела на меня как на идиота.

Мне ничего не оставалось, как округлить глаза и разудало заявить:

- Покупаем! Только ничего не снимай!

***

Сидя в электричке, я разговаривал сам с собой. Эта привычка появилась у меня после истории с женщиной-вамп Ингой Дроздовской, из-за которой я чуть не приобрел раннюю седину и едва не потерял Горностаеву...

- Куда я еду? На этот простой вопрос довольно просто ответить- в Васкелово. А зачем? Вопрос некорректный, скорее, "в результате чего?" Ну и "чего"?

Очередной ссоры с Валентиной Ивановной Горностаевой. На почве?.. На почве отсутствия взаимопонимания и уважения друг к другу.

- Сам-то понял, чего сказал?

- Да не очень...

- Билет есть?- Этот вопрос донесся откуда-то извне, и я не сразу на него среагировал.

Показав контролеру билет, я вновь погрузился в себя, избрав другую форму внутреннего общения,- больно уж странно смотрела на меня сидящая напротив девушка с корзиной. Из корзины время от времени показывалась пушистая голова огромного кота. Кот посматривал на меня странным немигающим взглядом, и я мысленно стал обращаться к нему.

"В сущности, дело было так, дорогой котик! Мы приехали ко мне с твердым, как мне казалось, намерением незамедлительно заняться любовью. Зря зеваете, уважаемый, этим мы еще недавно занимались с очень большим удовольствием, но...

Что-то изменилось в последнее время, не зря я волновался. В самый ответственный момент Горностаевой приперло поговорить со мной о чем-то важном. Понимаешь, наши дамы частенько норовят завести беседу в самое неподходящее время...

Короче говоря, мне пришлось встать, принести "попить", отреагировать на "что-то покурить захотелось" и покивать на "прости, я что-то не в форме".

Не обязательно так нагло потягиваться, лохматое ты чудище, когда разговор идет о самом сокровенном...

Сперва она разрыдалась. Потом снова завела волынку про несостоявшуюся журналистскую карьеру и издевательства начальства. Затем изящно перешла на мою "толстокожесть" и отсутствие элементарной чуткости. Ну а дальше мы поругались.

Да, конечно, не следовало мне снова приводить в пример это злосчастное Васкелово, но ведь она первая заговорила об отсутствии настоящего дела!