Дело о стаях (СИ)

Спустя полчаса Слава жалеет, что нельзя просто снять с ноутбука жёсткий диск. Это было бы куда как легче беготни по папкам, которых оказывается на удивление много.

Перебирая файлы, Слава едва не пропускает момент, когда в коридоре раздаются шаги. Он успевает лишь прикрыть крышку ноутбука и соскользнуть вниз, ложась на него животом, когда дверь открывается и в комнату кто-то заходит.

Немного подживший порез на плече под новым пластырем тянет, однако Слава не решается поменять положение, как и приподняться, чтобы посмотреть, кто именно вошёл в комнату. Слава просто прислушивается, отмечая, как приближаются и останавливаются совсем рядом шаги, а потом человек тяжело опускается на нижнюю койку.

«Леонид, — приходит к выводу Слава, вспоминая, что в прошлый раз именно на ней тот и спал. — Может, ты лучше свалишь? Ночной дожор там или ещё что? Ну, хотя бы ещё на полчасика…»

Однако Леонид к мысленному посылу не прислуживается и остаётся на своём месте.

Слава не знает, сколько проходит времени, прежде чем с нижней койки раздаётся лёгкое похрапывание, возвещающее о том, что Леонид наконец-то заснул.

Облегчённо выдохнув, Слава наконец-то приподнимается с ноутбука и, перевернувшись на спину, накрывает себя вместе с ним одеялом.

«Почти как в детстве. Только вместо книги чужой ноутбук, — смеётся он сам над собой, осторожно выводя ноутбук из спящего режима. — Да ты растёшь Слав».

* * *

Что-то потенциально стоящее Слава обнаруживает, когда у батареи остаётся совсем мало заряда и отнюдь не на ноутбуке, а на облаке и в почте, из которой Сидр поленился выйти. Заархивированные файлы с набором букв вместо названия, внутри которых оказываются датированные папки. И некоторые из этих дат Слава помнит.

Он спешно собирает и отправляет письмо с файлами себе и едва успевает выйти из почты, когда ноутбук отключается, полностью лишившись заряда.

Закрыв крышку, Слава выдыхает, только сейчас понимая, насколько сильно колотится его сердце и насколько душно под одеялом.

Прохлада лижет лицо стоит только ему высунуться наружу. Желудок ворчит, требуя внимания, однако глаза настолько слипаются, что Слава полностью его игнорирует и проваливается в сон, едва успев сунуть ноутбук под подушку.

* * *

Слава просыпается с хлопком входной двери. На часах почти десять, а в комнате никого. В этом Слава убеждается, свесившись через бортик вниз. Кровати Леонида пуста и даже заправлена.

«Чуткий сон. Ври больше» — ворчит Слава, выбираясь в коридор.

На мгновение ему кажется, что его оставили одного. Что они что-то заподозрили и сбежали, заперев его тут и не собираясь возвращаться. Однако в углу притаились кроссовки Богдана, а из глубины квартиры слышится шуршание и сковавшее напряжение постепенно отпускает.

В комнате Богдана никого не оказывается, и Слава идёт на шум, по пути, на всякий случай, дёргая дверь Германа. Та ожидаемо не поддаётся. Зато на кухне обнаруживается уныло жующий яичницу Богдан. Он даже голову поднимает как-то медленно и неохотно, когда Слава входит.

— А где все?

— В гараже. Завтракать будешь?

— Позволишь? — Слава кивает на холодильник и Богдан лишь пожимает плечами, чуть двигаясь, чтобы дать доступ к дверце. — Что за гараж? Машину вчера вроде бы во дворе оставили.

— Запасы… Новая охота.

Слава удивленно вскидывает брови, замирая с упаковкой сыра в руках. Холодильник тут же начинает пищать, заставляя закрыть его. Что Слава и делает на полном автомате, полностью сосредоточившись на словах Богдана и чувствуя, как разгоняется пульс.

— Что за срочность? Мы только вернулись.

— Я так понял, они напали на чей-то след, — Богдан наконец-то сдаётся, отставляя едва наполовину съеденную яичницу в сторону. — Утром Влас звонил, а потом отец с Леонидом сорвались в гараж. Видимо что-то серьёзное.

«Новая внезапная охота? Облава на стаю? — облизнувшись, Слава откладывает сыр на подоконник. — Если мне удастся взять их с поличным, то не придётся искать доказательства».

— В любом случае, вернутся, скажут.

Богдан тяжело поднимается из-за стола, и Слава наконец-то обращает внимание и на бледное лицо, и на неприятный румянец на щеках.

— Ты как?

— Отлежусь, и всё будет хорошо.

Рука непроизвольно тянется к покрытому испариной лбу. Богдан почти отшатывается от этого движения. Только вот Слава оказывается быстрее и успевает прикоснуться, ощутив кожей чужой жар.

«Отлежусь, и всё будет хорошо» — слишком знакомая для Славы фраза.

Он тоже порой делал так раньше: приползал с работы, отмахиваясь, а потом падал в горячечный бред, потому что не рассчитал собственных сил.

— Иди в общую комнату. Где у вас аптечка?

— Ты что мать моя? — ворчит, набычившись, Богдан, на что Слава только хмыкает, нисколько не обиженный чужой реакцией. Он и сам во время болезни становится просто невыносимым.

— Буду за неё, раз сам не справляешься. Так где?

— Ваша комната, в шкафу на верхней полке. Зачем тебе это? Я давно уже сам…

— Считай мне нечем заняться, и я решил поиграть в доктора, — усмехается Слава. — Идём, пациент, будем вас лечить.