Дело о стаях (СИ)

Слава не успевает даже решить одевать ли ему обратно испачканную толстовку, когда рядом уже появляется Руслан.

— Если я скажу адрес, сможешь послать туда кого-то проверенного? — быстро начинает Слава, окончательно забывая про толстовку. — Дом Германа. Думаю, именно туда он сейчас и едет.

— Сомневаюсь, что он полезет туда, где его будут искать. Он же прекрасно знает, что ты знаешь адрес, а значит там теперь небезопасно.

— Даже если так. Руслан там Богдан. С ним Леонид остался и это самое противное, но если успеть… Может у тебя рядом кто есть?

— Ты так переживаешь за мальчишку? Успел подружиться?

Руслан усмехается, мягко поддевая, но Славе сейчас не до шуток. Внутри снова разрастается беспокойство, только теперь оно направленно не на Демида и Аню. Они в безопасности, а вот Богдан…

«Он ведь не сделает ничего плохого своему сыну?..»

В памяти воскресает предыдущая охота и слова, сказанные двумя разными людьми.

«Дождёмся полнолуния» — обещание Германа.

«Он пошлёт на смерть всех и даже собственного сына не пожале…»

В ушах Славы звучит отголосок выстрела, оборвавший фразу Сидра, и приходит понимание, что Герман может и не выполнять обещания. Зачем ему ждать почти целый месяц?

«Это его сын» — напоминает себе Слава и вспоминает о случившемся с Сабиной. Её мать не остановил факт родства.

«Ты мой сын» — вспыхивает ещё один кадр-воспоминание и Славу передёргивает. Он понятия не имеет, сказал ли Герман правду или решил с ним сыграть в какую-то игру.

«Потом. Об этом можно подумать и потом, Слав. Успокойся».

— Его укусили, Руслан. Бета. Ты знаешь…

Слава не договаривает, потому что лицо Руслана мгновенно меняется и лёгкая насмешка уступает место застывшей равнодушной маске, за которой прячутся все до единой эмоции. Лишь по поджатым губам и сверкающим сталью серым глазам можно понять разгоревшееся внутри пламя. Он тоже помнит, чем закончился укус беты для его семьи.

— Говори адрес.

Глава 15

Утро полностью вступает в свои права, когда Рита уезжает, подбросив их до машины Демида и бросив напоследок задумчивое: «Так вот почему ты специализируешься на оборотнях».

Теперь Славу по возвращении на работу ждёт допрос, но сейчас он просто отмахивается от этой мысли, полностью сосредотачиваясь на заснувшей на руках Ане.

Переложить её в автокресло не составляет никакого труда, а вот уйти самому оказывается гораздо сложнее. Не просыпаясь, Аня тянется следом, цепляясь пальчиками за футболку. Спасает только наскоро отряхнутый от грязи и пыли потрёпанный волчок, которого она благосклонно обнимает, наконец-то отпуская Славу.

Стоит только выпрямиться, как налетает холодный ветер, стремясь, кажется, забраться под самую кожу и поселиться дрожью в крови. Вот только сильно промёрзнуть Слава не успевает. На плечи, тут же окутывая теплом, опускается куртка.

— Надевай, — требует Демид в привычно грубоватой манере и отступает. — И застёгивайся.

Слава жмурится, на автомате одеваясь и застёгиваясь до самого горла, прежде чем осознать происходящее и обернуться. Возмущение застревает в горле, когда Демид пожимает плечами, отвечая на незаданный вопрос:

— У меня сумка в багажнике.

Слава не переспрашивает, просто преследует Демида пока тот не достаёт из чёрной спортивной сумки тёплый серо-стальной свитер и наконец-то не одевается.

Простреленное колесо попадается на глаза чуть позже, следом за маленьким круглым отверстием с паутинкой трещин на заднем стекле, и пробежавший по позвоночнику холодок уже не имеет ничего общего с окружающей их поздней осенью.

Слава не знает, как Демид получил первое пулевое, с которым ему пришлось уходить от охотников, может быть именно после аварии.

«Не думай об этом» — жёстко обрывает себя Слава, прежде чем воображение подкинет красочные картинки этой погони.

— Слав, всё хорошо.

Слава кивает, пряча руки в карманы куртки, так чтобы не было заметно, как они дрожат.

— Так как ты оказался здесь? — в свою очередь спрашивает Демид, не отрываясь от замены колеса. Пока Слава отвлёкся, он успел не только достать запаску, но и открутить болты.

— Тот же вопрос, — уходит он от ответа.

— Твоей матери не было дома, никто из вас не отвечал. Мы сутки пробыли в гостинице, а потом уехали. Так и думал, что ты во что-то вляпался.

— Эй! — возмущается Слава, скрещивая руки на груди. — Я не вляпывался, так получилось!

— У тебя вечно всё само.

— А мама в больнице была, — словно не слыша чужого ворчания, продолжает Слава уже более спокойно. — Небольшая авария. Если верить Рите, то уже всё в порядке, но телефона она лишилась, поэтому ты не смог дозвониться.

— А твой? — отвлекается от колеса Демид и Слава пожимает плечами, признаваясь:

— А мой дома.

— И мы возвращаемся…

— Я не вляпывался, а просто влез. Рабочий момент…

— Но ты не на работе. Я слышал, как ты разговаривал со своими коллегами.

Слава поджимает губы и отворачивается, не желая говорить, но потом, спустя несколько минут напряжённой, разбавленной только шумом леса в стороне тишины, всё-таки сдаётся:

— У меня отпуск за свой счёт. Никто бы не дал добро на внедрение или командировку. Не нашему отделу.