Дело о свалке токсичных заклинаний

Каждый обыватель полагает, что бюрократическим путем многого не добьешься. Я же, будучи винтиком бюрократической машины, считаю такое мнение предвзятым. Часто наша беда состоит в том, что мы пытаемся сделать слишком многое за довольно короткое время. Я казался себе Сизифом, только вот «Шоколадная ласка» – лишь один из тех многих камней, которые я пытался вкатить на вершину горы, И я метался между ними, силясь удержать их, не дать скатиться к подножию, но и вверх они продвигались не слишком быстро. И постоянно – независимо от того, удалось затащить хоть один на вершину или нет, – появлялись все новые и новые камни.

Я таскал, и таскал, и таскал камни, пока не пришло время идти домой. После ужина я позвонил Джуди. Беда не так страшна, если обсудить ее с другом. То есть, наверное, она остается такой же, но, поделенная на двоих, все же кажется меньше.

Я рассказал о несчастном Хесусе Кордеро и о том, что мне удалось вытянуть из Чарли Келли.

– Может, когда-нибудь Рамзан Дурани сумеет синтезировать душу для этого мальчика, – сказала Джуди. Она обладала способностью запоминать имена и иные подробности, которые всегда ускользали из моей памяти, как песок. – Но что касается прочего… Боже мой, Дэвид, неужели он говорил это серьезно?

– Кто, Чарли? Да, я в этом уверен. Что меня потрясло, так это большая осведомленность и секретность.

– Понятно, – кивнула Джуди. – Но что же нам делать, коли он молчит? Продолжать жить, будто мы ничего не знаем? Это даже не трудно, это попросту невозможно!

– А что, у нас есть выбор? – спросил я. – Люди испокон веков охраняли свой маленький, замкнутый мирок, беспокоясь лишь о себе и своих близких, и не обращали внимания на то, что происходит вокруг. У меня такое чувство, будто мир давным-давно развалился на куски.

– Может, ты и прав, – с сомнением сказала Джуди, а потом неожиданно добавила: – Приходи ко мне, Дэвид, ладно? Я не хочу оставаться одна, особенно сегодня, когда ты мне все это рассказал.

– Буду через полчаса.

И я не заставил ее ждать, прилетев даже на пять минут раньше. Джуди живет в доме на Лонг-Бич, и район у нее лучше, чем мой. Охранник при входе в дом меня хорошо знал, так что я вошел беспрепятственно. Неудивительно, ведь я захожу к Джуди так же часто, как и она ко мне.

Джуди жида в большом многоквартирном доме, более старом, чем мой, и у жильцов частенько возникали проблемы с водопроводом. В жаркие летние дни случались перебои со льдом, а задыхающаяся саламандра преклонных лет не могла как следует поддерживать тепло зимой. Но мне ее квартира все равно нравилась. Там были другие преимущества. И главное – отличные толстые стены.

Джуди жила здесь уже пять лет, и на всем лежал ее отпечаток. Повсюду валялись книги – их было, наверное, даже больше, чем у меня. Все ее безделушки (кроме меноры note 14и латунных подсвечников для Саббата) были музейными копиями греческих и римских магических атрибутов. Гравюры на стенах принадлежали руке Арчимбольдо – ну, вы его знаете, это тот самый художник, который рисовал портреты из переплетения рыб, овощей или бесов. Их можно разглядывать до бесконечности, и никогда не догадаешься, как далеко опередил свое поколение старик Арчимбольдо.

Если вы подумали, что я рассказываю историю любви, то уж простите, но я вас разочарую. Мы обнялись, и Джуди сварила кофе. Мы говорили долго, дольше, чем обычно. А когда наконец добрались до постели, то просто уснули вместе, и больше ничего. Если вам нет еще двадцати пяти, вы со мной все равно не согласитесь, но это гораздо лучше – и гораздо интимнее, – чем судороги и стоны. Поверьте, я ничего не имею против стонов и судорог, но всему свое время.

И время моего сна истекло слишком быстро. Утром хорологический демон, сидящий в будильнике Джуди, разбудил меня таким визгом, от которого кровь стыла в жилах. Я поспешил домой (к счастью, это почти по пути), принял душ, переоделся, схватил булочку и карманный детектор заклинаний и отправился на работу.

Я собирался поскорее закончить с текучкой и после обеда навестить Кордеро. Но вышло иначе. На моем столе нагло возлежало нечто новое, большое и противное.

Доклад, который мне предстояло подготовить, должен был быть именно таким, а как иначе он вызовет общественный отклик? Я уже говорил, что в Энджел-Сити как раз стояла засуха. Записка, которую Би передала мне, сообщала, что какие-то маги на севере провинции попытались вызвать дождь с помощью амулетов индейцев племени чумашей, уповая, видимо, на то, что местные духи будут более благосклонны, нежели пришлые боги, завезенные белым человеком.